Рок опера иисус христос суперзвезда текст
Мы идём к Каиафе в дом. Я вспомнила - ну да! В чём же кроется причина — можешь признаться? Он одурачен своей идеей.
Teil 1 Feuerschwanz - Es War Einmal Все переводы за Переводы песен событий : Переводы саундтреков : Переводы мюзиклов : Переводы гимнов : Переводы детских и народных песен : Г. Перевод национальных гимнов Перевод футбольных гимнов. Переводы детских народных песен Переводы народных песен Переводы песенок для детей «Pancake Manor». Это песня об Иисусе Христе, это Он назван в рок-опере вождем, лидером, «суперзвездой».
Его жизнь трагически обрывается в конце оперы. Увертюра показывает нам краткое содержание оперы, поэтому композитор еще в увертюре обрывает на полуслове песню «Суперзвезда». Тема песни «Суперзвезда» обрывается как жизнь Иисуса Христа и дальше звучит короткий, скорбный, трагический вокализ, напоминающий хорал. В увертюре словно нет точки, композитор предлагает слушателям поразмышлять над этой темой. Увертюра настраивает слушателей оперы на тревожный, взволнованный лад, на трагическое окончание рок-оперы.
Мир образов рок-оперы «Иисус Христос» - суперзвезда» условно можно разделить на две группы — лирические и драматические. В Прологе начало оперы и в сцене в Гефсиманском саду Иисус Христос размышляет о смысле жизни.
В Его музыкальной характеристике преобладают балладные интонации спокойное повествование о каких-либо событиях. Высокий мужской голос — тенор исполняет песенную мелодию на фоне классического состава симфонического оркестра, с преобладающей мелодией у группы струнных инструментов.
В арии «Моление о чаше» появляются речитативные и балладные интонации. Здесь композитор использует имитацию гитарного аккомпанемента.
По мере развития музыки в сцене в Гефсиманском саду усиливается динамика, становятся более активными ритмы и интонации, варьируются: изменяются, развиваются по новому основные мелодические линии, меняется звучание голоса Христа — от спокойного до трагического. В создании музыкального образа Иисуса Христа композитор Уэббер максимально использует традиционные особенности классической оперы - венскую классическую школу: Глюк, Гайдн, Моцарт, Бетховен.
Образу Христа близок и образ бывшей грешницы Марии Магдалины. Её колыбельная и сцена с Иисусом наполнена искренними человеческими чувствами в жанре классических любовных дуэтов венская классика. Во вступлении к колыбельной слышим мягкие покачивающие интонации, звенящие тембры виброфона. Колыбельная написана в куплетной форме. Неизменным остается активный ритм, который не позволяет слушателям поверить в безмятежность происходящего.
Мягкому голосу Магдалины сопрано противопоставлены ироничные реплики Иуды и голос встревоженного Христа тенор. Они словно не слышат мечтательной речи Магдалины, каждый думает о своём. На последней неделе перед Пасхой Песах — иудейский праздник — освобождение от египетского рабства Иисус входит в Иерусалим. Народ радостно приветствует Христа как царя, который пришел освободить его от римского рабства. Люди бросают Иисусу под ноги ветки пальм, поют Ему славу — «Осанна!
Хор «Осанна! Возбуждение толпы, которая встречает Иисуса Христа при входе в Иерусалим накануне большого праздника — Пасхи Песах , передаётся светлым мажорным ладом, несложной запоминающейся мелодией, повтором основной темы, сочетанием хоровых и сольных эпизодов Ка и афа — первосвященник иудеев, Иисус Христос В отличии от классической оперы, слышим другую манеру пения - «открытый, бытовой» звук.
Образ Иуды - апостола представлен авторами рок-оперы противоречиво. Присущие ему сомнения, страдания, мучительные раздумья переданы современным музыкальным языком: ритмами хард-рока жесткий или тяжелый рок , рок-н-ролла, жесткими звучностями электроинструментов.
Иуда не хочет слепо следовать за Христом, стремится понять, осмыслить поступки своего Учителя и в конце концов предает его за «тридцать сребреников».
Иуда признает, что Христос был «лучше нас». Он поет часть своего признания на мелодию, которая принадлежит Иисусу. Такой драматургический приём только усиливает трагизм ситуации раскаяния. Сцена безумия Иуды построена на интонациях увертюры, которые звучат здесь особенно напряженно, сочетаясь с воплями и выкриками певца.
Музыка Понтия Пилата — наместника римского императора, который по требованию священников и народа приговаривает Иисуса к смертной казни распятию на кресте , носит иной характер. Гитарный аккомпанемент, под который исполняет вокальную арию Пилат, «Сон Пилата», напоминает слушателям песню — балладу драматического характера, наполненную чувствами терзаний и сомнений о верности своего решения. Образ отрицательного героя рок-оперы по своему музыкальному решению словно примыкает к положительным, лирическим образам.
Составляя с ними единое целое. Рассмотри картину русского художника Николая Ге "Что есть истина" г. Художник наполнил картину религиозно-этическими идеями.
Он обращается к современному обществу с утопической проповедью духовного протеста против зла, провозглашает величие жертвы во имя идеи.
Я не та, уже не та. Поверить ли - все эти дни Саму себя не узнаю. Как, как не знать того мне, Чем пленил мою душу? Ведь посмотреть: такой, как все. Мной обладавшим несть числа; Ещё одним его Я б назвала. Если б я могла в сердце боль унять; Хоть кричи, хоть плачь - не поймёт меня.
Чтоб вот такое и со мной - не думала ни дня. Да, в том смешного мало: Я ведь прежде не знала Ни этих чувств, ни этих слов, Была слепа, была глупа, Не верила а любовь. Боюсь его. Но, может, это будет - Первым скажет, что любит. Я от стыда сгорю тогда И, не желая знать того, В смятении брошусь вон. Хочу его. Люблю его. Над этим думал напролёт и день, и ночь; Твердил себе: чем в петлю лезть - сначала взвесь, Но это мой последний шанс и вот я здесь Не ради мзды, ведь мне мой выбор, видит Бог, Как в сердце нож - едва себя я превозмог!
Проклятье мне До скончанья дней! Я должен был решиться, я же не слепой - Иисус не властен даже над собой. Он ведь понял всё, но на свою беду Вовсе не был против и я тут как тут Не ради мзды, ведь мне мой выбор, видит Бог, Как в сердце нож - едва себя я превозмог! Анна, вы мудры и прочим не ровня. Кайафа, кто же, как не вы, поймёт меня? Пастыри в пустыне - вот кто мы теперь. Кто платит эту цену, тот стучит к вам в дверь Не ради мзды, ведь мне мой выбор, видит Бог, Как в сердце нож - едва себя я превозмог!
АННА С колен поднимись, не дрожи, успокойся. Взгляни - вот пергамент: его ждёт арест. АННА Сумеешь помочь - не уйдёшь без награды. АННА И чтоб без толпы. ИУДА Ваш куш выпачкан кровью! АННА Бери и считай, что тебе повезло. Ты сразу раздашь - так при чём же здесь деньги? Ты только укажешь - при чём же, при чём же, При чём же здесь кровь?
ХОР Славно, Иуда. Ай да Иуда! Знаю лишь одно - повод не случаен: Сам Господь нам посвящает эту ночь. Я - Апостол, мне дано по вере - Искрой Божьей согревает нас; В этот грешный мир ей откроем двери И вовек прославим наши имена. Трудней принять из ваших рук, хоть краше на миру.
То в чашах не вино, но кровь моя. Не хлеб у вас в руках, но плоть моя. Мою вы пьёте кровь, Мою вы плоть едите.
Но и, впредь отведав их, помните меня Будет ли кто помнить, верить ли тому мне - Нет, я пока в своём уме! Я вижу по лицам - буду для вас лишним; Забвение страшнее, чем смерть! Меж вами - отступник! Меж вами - предатель! Кто б мог!? Возможно ль!? ИУДА К чему эта сцена!? Ты знал хорошо, кто! ИУДА Ты этого хочешь!? ИУДА Если б ты знал повод! Ну, если останусь? Твой замысел рухнет! Ты того стоишь! Слух мой избавь от своей болтовни - к ним! То не просто хлеб - волею судеб Сам Господь нас причащает в эту ночь.
Но чтобы людям на позор да чтобы свой же и обрёк, Как жившего в грехах и с кровью на руках - Нет! Конченый Пророк! Ты - конченый Пророк! Ты - сдавший, павший, сдавший, павший, конченый Пророк! Как Бога, ждут - не тебя ли!? Думал бы сперва, чем рисковать головой! Ужели плоть сильнее вас? Я жил твоей судьбой, А сейчас я сам не свой. Я устал - помилуй, Боже; Ты взгляни - я сделал больше За три года, чем за тридцать; Ты спроси - не много ль одному?
Но если смерть Прочишь мне, готовишь мне, то с нею поспеши: Бей, терзай, замучь, распни, но камень сбрось с души. Скажешь ли мне, скажешь ли мне, Господь? Молвишь ли мне, молвишь ли мне, Господь? За что умру? Отче мой, воздается ль мне за всё, что я успел? Будут ли любить меня и помнить мой удел? Чем наградишь за кровь мою и плоть? Скажешь ли мне, скажешь ля мне, Господь? Снизойди, шепни хоть слово сердцу моему: Ну зачем ты мне готовишь сразу столько мук?
Что тобою движет? Объясни, я всё пойму.
Лишь одно открой: не "где и "как", а "почему". Так значит смерть! Пусть будет смерть! Пошли мне смерть! Так устал я за три года, Будто прожил девяносто. Страшно мне вершить, что начал; Нет, не я - ты, не иначе. Жизнь так коротка, Но всё в твоих руках!
Что ж, я выпью эту чашу, На кресте снесу страданья; Так не жди и жизнь мою возьми сейчас - Пока ещё я твой А эти дурни спят! ПЁТР Мне скажи, что там ещё за шум? С нами Бог - им не дадим тебя.
Что назначено, свершилось, Славным быв немного дней! Вам же, впавшим в одержимость, Рыб ловить, а не людей! Внял ли, сколь суждено терпеть? Сжёг ли сам за собой мосты? Скажешь ли нам, где ошибся ты? Думал ли взять на душу грех? Думал ли стать превыше всех?
Знаешь ли, на что идёшь? Не задаром ли пропадёшь? Дом Кайафы тебя, Пророк, Не дождётся на свой порог. Дом Кайафы тебя, Пророк, Сгубит, лишь перейдёшь порог!
Шевелись-ка, Спаситель наш; Что задумал, то и воздашь. Зря Овец своих не тревожь - Уж себя-то всегда спасёшь! Эй, Христос, что с тобой теперь? Он теперь наш! У нас в руках он! Ты назвался Божьим Чадом - Подтверди или же отрекись. Ты не зря страдал, Иуда - Видеть кровь его почти за честь! Вручим Пилату! Я вспомнила - ну да! ПЁТР Не знаю, где ты мог нас видеть вместе ПЁТР Он чужой мне! ПЁТР Ну как мне было поступить?
Меня ж могли схватить. Как он предвидел всё?
