Кощей бессмертный картинки
Может, и так сказал бы, по-хорошему, только говорить лешаки могли не лучше водяных, лист кленовый их разбери обоих! При этом он всегда остаётся живым. Плюнул он на все, не стал горевать у мертвого воина — некогда было в тот миг. С виду вроде обычное женщина, но ясно, что мавка лесная была.
Перейти к содержанию. Search for:. Главная страница. Кощей на троне. Войти через. Я разрешаю создать мне учетную запись. Когда вы первый раз заходите с помощью соцсетей, мы получаем публичную информацию из вашей учетной записи, предоставляемой провайдером услуги соцсети в рамках ваших настроек конфиденциальности.
Мы также автоматически получаем ваш e-mail адрес для создания вашей учетной записи на нашем веб сайте. Когда она будет создана, вы будете авторизованы под этой учетной записью. Не согласен Согласен. Уведомление о. Межтекстовые Отзывы. Вам также может понравиться. Красивые открытки с пожеланиями удачи 50 картинок. На воду всё и по кустам бросал взгляды, глазами поначалу думал Малушу высмотреть.
Но уже и луна из-за туч на небе вышла, и озеро с берегом осветила она, а только не было все никого. Вот тогда и позвал он тихонько. От озера и берегов голос отразился негромким насмешливым эхом. Холодный дождь закапал сверху, пообещал разразиться ливнем.
И ветер, камыш всколыхнув и взъерошив осоку, поднял на воде волнистую рябь. Гроза начиналась. Засуетился он тогда, заметался по кустами и забегал вдоль деревьев.
Громче стал звать Малушу свою, в голос. Какие уж шутки, ведьма ведьмой, а ночь сильна и властна над всеми живыми. Пошел он искать ее от воды глубже в лес, незнакомый для них и чужой. Недалеко от озера ждал с лошадьми Светозар, и решил он сначала к нему податься. А там — сесть верхом, зажечь факела, и вдвоем на конях при огне поискать пропажу.
И пока он до места бежал, все думал, надеялся, что Малуша там уже ждет его, проучить его просто решила. Ведьмовская любовь — такая она, не робкая и покорная, а что дикий ветер. Но когда до места добрался, то и там Малушу он не увидел. И не было их лошадей.
А воин его, Светозар, лежал на земле, зияя разорванным горлом. Кровь из него вся вытекла, глаза потускнели и застыли холодным студнем. Давно тут лежал — убили, видимо, сразу, как разошлись. Клинок его так и остался в ножнах, за рукоять успел только схватиться. Люто ж подстерег его кто-то, бесшумно со спины подобрался, и убил нечестно Достал тогда Хельге из ножен свой меч.
Один из их факелов лежать на земле остался, упал, вероятно, от седла открепившись, или коней уводившие сами его тут и бросили. Высек искру, зажег огонь и стал по следам смотреть, кто и куда лошадей их угонял. Но ни человеческих ног, ни звериных лап при свете в траве не увидел он. И лошади их, все три, будто взяли да улетели на крыльях разом, как бабочки упорхнули в небо.
Уже через несколько шагов следы их копыт пропадали. До стана степняков целых полдня конного хода было, отступали перед князем их дозорные отряды— впереди еще одна дружина шла, без обоза обременяющего степняков нагоняла. Значит, никак степняки те забраться сюда не могли, кто-то из своих, с этих земель, расправу учинил над воином.
Он же и воровство коней совершил, что б спутать всё и что б думалось всем на степное дело. Вот только кадык удальцы степные из шеи вот так вырывать не умели. Следов же рядом ни медвежьих, ни волчьих не оказалось — на зверя крупного сам бы первым делом подумал.
И верно, то не залетный чужак сразбойничал — такой бы обобрал до самой нитки. А здесь, из добра оставленного, не взяли хороший булатный меч, сапоги из кожи не тронули новые, добротной ковки шлем и два швыряльных ножа уцелели, серебряный прут за пояс заткнутый. Странно все как-то выглядело, кто же так грабит?
И женщина, ведунья дружины их, что была еще и сердцу его дорога, тоже пропала бесследно. Пусть и не здесь, а у озера того исчезла, но разве такое могло совпасть?..
Плюнул он на все, не стал горевать у мертвого воина — некогда было в тот миг. И к озеру уже с огнем побежал обратно, всерьез случившимся обеспокоился. Еще раз захотел у воды поискать, а потом уже к дружине своей бегом возвращаться, бить в ночь тревогу и поднимать в седло воинов. Да лес местный до утра прочесывать, заглядывать под каждый камень, переворачивать валежины с корягами.
А у воды остановился он вдруг. И обомлел. Щит опустил даже низко. Платье изорванное лежало на бережку. Не было на нем ни одной кровинки, однако без него Малуша совсем нагая осталась. Неужто кто-то выследил их, а насмотревшись, себе возжелал? Охрану убил заодно из злости и ревности…. Ярость обуяла его в одно мгновенье. Зубы с хрустом сошлись во рту, и костяшки в его кулаках защелкали.
Понятно, что ждать темной ночью, будто отзовутся на этот призыв, — на такое рассчитывать было нечего. Щит Хельге держал высоко, меч его был остер и громаден, любого посечет, даже если тот не один против него выйдет, а втроем или вчетвером.
Но, к удивленью своему, звук он все же услышал. Будто стон какой раздался по берегу дальше. И пошагал быстро в ту сторону, зорко шаря вдоль прибрежной осоки глазами. А как увидел, что кто-то у самой воды лежит, на бег перешел сразу, испугался.
Луна в ту ночь будто играться с ним решила. Едва он подбежал, спряталась сразу на небе. А перевернул холодное тело на спину — тут же опять на нем объявилась. Отпрянул он тогда, вздрогнув при свете, и руки убрал поскорее. Не человеческое перед ним лежало тело на земле. С зеленоватого лица, с глазами, круглыми, как у рыбы, смотрел на него жирный губастый рот, с кривыми гнилыми зубами.
Знакомая тварь — водяной. Не редкое диво для старого леса, и раньше ему они встречались. Только у этого брюхо было вспорото, и кишки, словно змеи синюшные, клубились и лезли из утробы наружу.
Руки-лапы потянул к нему сразу, как увидел его, зашипел что-то на своем болотном, заурчал низко горлом. При виде подобных увечий всё беспокойство только выросло. Одолеть водяного у озера, у болот или у реки — в общем, там, где он большую силу от стихий своих черпает, непростым делом считалось, достойным любого богатыря. Живот ему вспороли мечом — было ясно как день. Хороший удар и воинский.
Искусный боец, коли с нечистью такой справился! Тварь силилась поднять голову с шеей, но как ни пыхтела натужно, сдюжить никак не смогла. Пришлось тащить за ноги к самой воде, с головой в нее окунать. Не сдохнет в родной стихии — значит, оклемается. И существо неожиданно ожило.
Зеленая кожа на теле стала ярче, пошла ядовитыми пятнами малахитовыми. Кишки полез резво сам подбирать и обратно в себя запихивать. Поднял затем руку, как затолкал под ребра внутренности, и указал ей через все озеро. Яснее от сказанного только не стало. Вся старая нечисть знала людской язык, но этот, сказав несколько слов, тут же сам и ушел под воду. Решил, для "спасибо" было довольно. Был бы вот только толк, злиться на такую жабу. Озеро, где они с Малушей купались, было длинным и узким.
Дождь уже во всю хлестал по воде. Гром, точно разъезжавшие на колесницах боги, сотрясал над головой широкое небо. Скинув с себя кольчужную рубаху, Хельге вынул из ножен меч. Снял сапоги. Обегать по кругу озеро было долго, а лишнее железо всегда будет в тягость. Припрятал кольчугу с ножнами здесь же, в кустах на берегу, и сверху накрыл щитом. В одной руке с мечом и с сапогами шагнул быстро к воде. Но спохватился вовремя, остановился у воды. Не потопил бы сейчас водяной, если услышал вдруг слова его из озера.
Не важно, что спас ему жизнь — у таких, из леса и из болот, в башке на всё свои причины имелись. И, заходя уже в воду, от беды подальше, серьезно и громко добавил он:. Пару раз думал, что сварит его живьем или сожжет в уголь молния. Било небесным огнем совсем рядом, в малый островок с единственным на нем деревом угодило. Воспламенилось то сразу, треснуло пополам, загорелось ярко, вздымая яркий огонь в небо.
Вспыхнуло и в лесу впереди, уже на другом берегу. Увидев все эти пожары, погреб он рукой только сильнее. Вширь озеро быстро закончилось. Доплыл, наконец, и вылез. Кое-как на мокрое натянул сапоги. Дождь, разохотившийся, как потешные на ярмарке, так же быстро пошел на спад. С деревьев запахло обновленной листвой, а под ногами — мокрой и сочной травкой.
А еще в воздухе появился какой-то непонятный безликий страх. Он щекотал ноздри словно цветочная пыльца, но чихнуть не давал при этом. Птицы ночные не пели, молчали, сверчок не стрекотал и не звенела мошкара. Напряжение в голове и тревога только нарастали в тишине. И страх этот, невидимый, но ощутимый, будто вместе с ливнем с неба пролился и растекался теперь по земле, поднимаясь от нее испарениями. Встряхнув головой, Хельге прогнал от себя смущавшие храбрость чувства.
И ноги его двинулись глубже в чащу — в ту сторону, куда указал рукой водяной. Не было никаких других примет у дороги, которой ушел унесший Малушу воин. С мечом наперевес, при свете одной лишь луны, он прошагал еще с пол версты, прежде чем начал вдруг падать духом.
Ни следа на мягкой траве, ни сломанной ветки на дереве — только непролазный лес вокруг и ночь сверху луной беззубой скалилась. Наугад давно шел Хельге и даже мечом своим не мог защитить Малушу — не над кем было его заносить. А когда перепрыгивал кочку у одного болотца, оступился вдруг и угодил сапогом в небольшую яму.
Увязла в чем-то нога, будто щепом раздвоенным, что на медведя ставят, защемило ее накрепко. Закричать уже хотел, но сдержался он, сел на землю и схватил деревяшку ту руками.
Уж очень похожим на щеп оказалось это полено, ступня в нем застряла словно в расщелине с зубьями. И как только начал он его с ноги своей скручивать, сжал сильно ладонями и оторвать от ступни пытался, взвыло это полено в голос и глазами на него захлопало. Только не спешил отпускать его деревянный обрубок, вцепился зубами надежно и держался как клещ на ноге.
Отцепил-таки он от своей ноги зубы с большим усилием. Потом двумя руками ухватился за кусок этого дерева, поднял его над головой и шарахнул о дуб со всей силы.
Встал затем на ноги, и долго уже, от души, пеньком бил наотмашь о ствол широченного дуба. Устал под конец лупить тварь непонятную, запыхался и сел он. Отдыхал Хельге, и деревяшку с глазами рядом с собой бросил. Та подле него лежала, пыхтела, будто неслась куда-то пол ночи, от боли подвывала, скулила от стыда и злости. А потом, когда смахнул Хельге пот со лба и всмотрелся в этот пенек внимательней, страшно аж самому до мурашек стало.
Как не признал-то? Когда-то совсем был нормальный леший. Но кто-то обрубил ему руки и ноги, а потом еще туловище пополам мечом разрезал.
Срезы все были свежими. Так вот и получился этот пень глазастый, даже не целый пенек, а его половинка. Времени пройдет немало, прежде чем новые конечности вырастут. Похоже, что тем же самым мечом рубили лешего, что и водяному живот вспарывали. На глаз такого не увидать, но тут головой понимать надо — как так совпало, что двоих бессмертных за одну ночь в одном и том же лесу покромсали?
Лешие, они посильнее водяных будут, те жидкотелые слизни дорогу им всегда уступали. Вот страх и прошелся тогда по спине Хельге крупной мурашкой — что же за лихо такое в чужом лесу завелось?
Редко, какой воин или богатырь мог один на один против лешего выстоять. А тут неизвестный двоих вечных зашиб, с водяным вместе, и дальше себе спокойно пошел через лес с чужой женщиной. Взял Хельге этот глазастый пенек в руки, поставил на землю и вогнал в углубление для стойкости.
Теперь тот и мог, что только кусаться — до следующего лета ни руки новые, ни ноги не вырастут. Встал он над ним, поднял над головой меч и широко замахнулся. Пойдешь у меня на лучины Угрожать лешему больше не пришлось, как и спрашивать его о чем-либо. Все недожитки леса храбрыми были только с виду, или руки пока с ногами были у них на месте. Леший понял быстро, что от него узнать хотели. Может, и так сказал бы, по-хорошему, только говорить лешаки могли не лучше водяных, лист кленовый их разбери обоих!
Молча, глазами, он указал на сторону, куда ушел покромсавший его обидчик. И ушел тот не один, а пронес на плечах женщину. Хельге только сейчас увидел, что в ветвях дуба застряла ленточка, голубенькая, с руки Малуши. Сам ей ленту эту дарил и крепил на тонком запястье. Сорвал ее с ветки и повязал себе на меч. Понял, что нарочно ее для него она зацепила, спасенья ждала и помощи. Что же за воин такой, что совладал с двумя вечными, и сильную ведунью их войска унес на себе?
Самому б с таким сладить…. Еще через пол версты он остановился на короткий отдых. Снял с левой ноги сапог — тот хлюпал весь от крови. Прокусил-таки насквозь леший, когда зубами в ногу вцепился. И хуже всего, что в месте укуса уже образовывалась корка. Не обычная огрубевшая, что бывает от крови при ранениях, а просто нога понемногу деревенеть начинала. Потрогал он ранку пальцем, но вдавить с силой не смог — там, пока с ноготок величиной, появилась настоящая кора древесная.
До рассвета еще кое-как проходит, а дальше резать ногу придется, отрубать по колено или выше. Иначе весь превратится в дуб, врастет ступнями в землю и корни пустит, а ветви начнут из пальцев вылазить. Не сможет же деревом быть при дружине своей воеводой. Жаль, остатки лешего пинком отправил обратно в гнилое болото.
Надо было в щепу покромсать, как сначала грозился. Идти нужно было дальше. Нога до утра потерпит, на одной, если что, будет прыгать, а Малушу оставлять нельзя, нагонять нужно. Тот, что унес ее, шел на плечах с грузом, а, стало быть, двигался медленней, с задержками. Какой бы силы этот воин ни был, а не сможет он всю ночь идти без передыха. Не ясно только, почему украденными лошадьми не воспользовался.
Или не он лошадей их увел? Неужто бывало такое, раз в тысячу лет, чтобы все вот так и совпало? Догнать бы скорей и разобраться во всем…. Остановился он уже у овражка, что перегородил ему дорогу. Раньше, разбежавшись, легко бы перепрыгнул его, а теперь с хромотой обходить пришлось. Сломал по дороге палку покрепче, не на меч что б, а на нее опираться. Поковылял, заторопился.
След показался чей-то, когда овражек он обогнул — сразу за ним начинался. Темная кровь на земле, а дальше будто волочили кого-то, широкой полоской были примяты трава и кусты.
Затем пропадала эта примятость, но после опять появлялась, будто кто-то шагал и упал, и снова потом по земле потащили волоком. Он понял сразу, что кровь не была человеческой.
Темная, слишком густая и пахла осенними травами. После водяного с лешим в эту ночь ни от чего не ждал больше удивления. Потому даже не вздрогнул, когда увидел едва ли не пополам разрубленное от плеча одним ударом тело. С виду вроде обычное женщина, но ясно, что мавка лесная была. Живучие они, вон сколько проползла на брюхе. Сама ползла, не тащили ее. Дышала еще и грудь ее вздымалась с трудом, будто ей двигала тяжелую гору. Из мавок людская речь обычно лилась ручьем, певуче и красиво они говорили.
Но, всмотревшись в лицо, увидел вдруг, что глаза ее уже затухали. Чуть не дождалась, чтобы слово сказать. Вздохнула последний раз и затихла. Всю ночь не везло в дороге — то обрубки с пеньками, то трупы…. Совсем недалеко, рядом тут прозвучало, за деревьями. И от голоса этого по спине побежали мурашки. Знакомо, конечно, похоже, но больно уж ласково. Не до игр было сейчас Малуше, морочил кто-то его из темноты и подзывал к себе ее голосом. Одна мавка, видать, на подобное лиховство не отважилась, за что от меча и погибла — лежала теперь на земле разрубленной.
Другая уговорам поддалась, уступила за что-то обещанное ей. Вот, теперь и манила за собой, звала ласково, и гостинец свой отрабатывала. И хорошо же ведь как! Выходит, тот, за кем он полночи шел через лес, был где-то близко и сам расставлял ловушку. Догнал-таки он его, настиг!.. Эту последнюю нежить, лежавшую в мятой траве, ему было жаль. Честной оказалась лесная девка, воле чужака ценой своей жизни воспротивилась.
Даже глаза закрыл ей ладонью, прежде чем с колен поднялся. Ни звука больше не раздалось, как зашел он за ближайшие вязы. Видать, уже привела, куда надо.
Но ухо за спиной уловило вдруг чей-то шаг. Развернулся и ударил наотмашь. Руками от него только закрылась, плачет сидит, голову в плечи вжала. Молчит и от страха трясется вся. Такие вот они, местные, листву из-под ног у них когда вышибут, в голос пощады просят и хнычут зря. Хозяева леса И тише, когда убежала уже, добавил: — Не за тобой шел… Не тебя и убью Часть 2 Финал. Кощей Бессмертный. Поиск Теги. Тип постов.
Период времени. Горячее Лучшее Свежее. Показать полностью 1. Слово пацана сериал Кощей Никита Кологривый. Юмор Мемы Кощей Судьба Собака.
Опрос Образование Дистанционное обучение. Никита Кологривый укусил за ногу официантку в одном из баров родного города Новосибирск. Из-за этого завязалась драка с персоналом. Поднял свой меч и принялся ждать. И пошел на него. Занес над ним свой черный клинок, а его собственный меч отшвырнул из руки ногой подальше. Подумал потом.
