Божественная комедия очень кратко, Краткое содержание Божественная комедия Данте для читательского дневника
Тот делится мнением о том, что человек сможет реализоваться лишь занимаясь тем делом, к которому предрасположен. Среди этих ленивцев я узнал своего приятеля Белакву. Это обитель созерцателей. Во главе всех кругов, в самом центре, стоит главарь потустороннего мира Люцифер. Из первой его пасти торчит Иуда, из второй Брут, из третьей Кассий, Он жует их и терзает когтями.
Один из них по имени Несс предложил героям свою помощь и провел их через реку. Повсюду была колючая растительность, состоящая из душ самоубийц. Они страдают от ужасной боли, причиняемой топчущими их мертвецами и клюющими их Гарпиями. Мимо движется новая группа грешников, среди которых Данте узнает своего учителя, душу которого сгубила тяга к однополой любви.
Неподалеку в адском огне пляшут души, повинные в том же грехе. Восьмой круг находится в глубокой пропасти, охраняемой адским зверем по имени Герион. Это место выстроено из десяти рвов, так называемых Злопазух.
В первом из них подвергают жестоким наказаниям обольстителей — их истязают бесы, во втором льстецы вынуждены сидеть в массе испражнений.
Третий ров состоит из камня, в котором проделаны круглые отверстия. Из них торчат ноги духовных служителей, которые при жизни занимались продажей церковных должностей. Сами их тела зажаты огромными валунами, а ноги охвачены пламенем. Следующая Злопазуха служит местом казни ясновидцев, колдунов и ведьм.
Им сворачивают шеи. Взяточников наказывают в пятой Злопазухе, души которых корчатся от страданий в кипящей смоле. Затем Данте и Вергилий наблюдают распятого первосвященника, который всеми силами добивался казни Иисуса Христа.
Седьмая пазуха спрятана за скалами.
Здесь казнят воров, которых неустанно кусают змеи. В восьмой пазухе наказывают вероломных советчиков. В девятой — сатана отрубает носы и уши, дробит головы сеятелям смуты. Путешественники добрались до колодца, откуда Антей спустил их вниз. Теперь они находились почти у самого центра земли. Перед героями открылся вид на ледяное озеро, в затвердевших водах которого оказались навеки замурованными души предателей своих родных.
В центре озера стоял повелитель Ада трехликий Люцифер. В первой его пасти — Иуда, во второй — Брут, в третьей — Кассий. Темный владыка истязает их своими когтями. От него проходит скважина, ведущая к противоположному полушарию земли. Герои, пройдя через нее, поднялись на поверхность и узрели небеса.
Оказавшись в Чистилище, Данте и Вергилий подошли к морю и смыли с себя грязь и копоть — свидетельства их недолгого пребывания в Аду. Издалека был виден плывущий по морю челнок. Когда тот подплыл к берегу, путники разглядели пассажиров — судно управлялось ангелом, а перевозило оно души мертвецов, которые не попали в Ад.
На челноке путешественники смогли добраться до другого берега, а после направились в сторону горы Чистилиша. Достигнув подножия, путники завели разговор с грешниками, которые раскаялись в своих злодеяниях перед самой смертью и потому не были посланы в Ад.
Уставший и обессиленный Данте прилег на траву и провалился в глубокий сон. Во сне он оказался у самого входа в Чистилище. Героев встретил охранявший врата ангел. Он начертал на лбу каждого из них букву «Г» семь раз. Буква эта означает «грех». По мере продвижения к вершине горы она будет стираться, пока не исчезнут они все семь знаков. Чистилище также поделено на части, называемыми кругами. Первый круг предназначен для наказания возгордившихся.
Каменные глыбы давят им на спины, а те сгибаются под их тяжестью, держаться из последних сил. Второй круг служит наказанием для завистников. Они лишены зрения, и весь мир скрыт от их взгляда плотной непроницаемой пеленой. Третий круг очищает души, отравленные гневом. Ярость их затухала от покрывающей грешников черной мглы. Повинные в лени и праздности очищаются в четвертом круге, где их принуждают к постоянному действию в форме стремительного бега.
В пятом круге находятся расточители и скупцы. Неужели я, оставаясь живым, способен на это? Впрочем, Беатриче этому не удивилась: очистившийся человек духовен, а не отягощённый грехами дух легче эфира. Друзья, давайте здесь расстанемся — не читайте дальше: пропадёте в бескрайности непостижимого!
Но если вы неутолимо алчете духовной пищи — тогда вперёд, за мной! Мы в первом небе Рая — в небе Луны, которую Беатриче назвала первою звездою; погрузились в её недра, хотя и трудно представить себе силу, способную вместить одно замкнутое тело каковым я являюсь в другое замкнутое тело в Луну.
В недрах Луны нам встретились души монахинь, похищенных из монастырей и насильно выданных замуж. Не по своей вине, но они не сдержали данного при пострижении обета девственности, и поэтому им недоступны более высокие небеса. Жалеют ли об этом? О нет! Жалеть значило бы не соглашаться с высшей праведной волей.
А все-таки недоумеваю: чем же они виноваты, покорясь насилию? Почему им не подняться выше сферы Луны? Винить надо не жертву, а насильника! Но Беатриче пояснила, что и жертва несёт известную ответственность за учинённое над нею насилие, если, сопротивляясь, не проявила героической стойкости.
Неисполнение обета, утверждает Беатриче, практически невозместимо добрыми делами слишком уж много надо их сделать, искупая вину. Мы полетели на второе небо Рая — к Меркурию. Здесь обитают души честолюбивых праведников. Это уже не тени в отличие от предшествующих обитателей загробного мира, а светы: сияют и лучатся.
Один из них вспыхнул особенно ярко, радуясь общению со мною. Оказалось, это римский император, законодатель Юстиниан. Он сознаёт, что пребывание в сфере Меркурия и не выше — предел для него, ибо честолюбцы, делая добрые дела ради собственной славы то есть любя прежде всего себя , упускали луч истинной любви к божеству.
Свет Юстиниана слился с хороводом огней — других праведных душ. Я задумался, и ход моих мыслей привёл меня к вопросу: зачем Богу-Отцу было жертвовать сыном? Можно же было просто так, верховною волей, простить людям грех Адама! Беатриче пояснила: высшая справедливость требовала, чтобы человечество само искупило свою вину.
Оно на это неспособно, и пришлось оплодотворить земную женщину, чтобы сын Христос , совместив в себе человеческое с божеским, смог это сделать. Мы перелетели на третье небо — к Венере, где блаженствуют души любвеобильных, сияющие в огненных недрах этой звезды. Один из этих духов-светов — венгерский король Карл Мартелл, который, заговорив со мной, высказал мысль, что человек может реализовать свои способности, лишь действуя на поприще, отвечающем потребностям его натуры: плохо, если прирождённый воин станет священником….
Сладостно сияние других любвеобильных душ. Сколько здесь блаженного света, небесного смеха! А внизу в Аду безотрадно и угрюмо густели тени… Один из светов заговорил со мной трубадур Фолько — осудил церковные власти, своекорыстных пап и кардиналов.
Флоренция — город дьявола. Но ничего, верит он, скоро станет лучше. Четвёртая звезда — Солнце, обиталище мудрецов. Вот сияет дух великого богослова Фомы Аквинского. Он радостно приветствовал меня, показал мне других мудрецов.
Их согласное пение напомнило мне церковный благовест. Фома рассказал мне о Франциске Ассизском — втором после Христа супруге Нищеты.
Это по его примеру монахи, в том числе его ближайшие ученики, стали ходить босыми. Он прожил святую жизнь и умер — голый человек на голой земле — в лоне Нищеты. Не только я, но и светы — духи мудрецов — слушали речь Фомы, прекратив петь и кружиться в танце. Затем слово взял францисканец Бонавентура. В ответ на хвалу своему учителю, возданную доминиканцем Фомой, он восславил учителя Фомы — Доминика, земледельца и слугу Христова. Кто теперь продолжил его дело?
Достойных нет. И опять слово взял Фома. Он рассуждает о великих достоинствах царя Соломона: тот попросил себе у Бога ума, мудрости — не для решения богословских вопросов, а чтобы разумно править народом, то есть царской мудрости, каковая и была ему дарована. Люди, не судите друг о друге поспешно! Этот занят добрым делом, тот — злым, но вдруг первый падёт, а второй восстанет? Что будет с обитателями Солнца в судный день, когда духи обретут плоть?
Они настолько ярки и духовны, что трудно представить их материализованными. Закончено наше пребывание здесь, мы прилетели к пятому небу — на Марс, где сверкающие духи воителей за веру расположились в форме креста и звучит сладостный гимн. Один из светочей, образующих этот дивный крест, не выходя за его пределы, подвигся книзу, ближе ко мне.
Это дух моего доблестного прапрадеда, воина Каччагвиды. Приветствовал меня и восхвалил то славное время, в которое он жил на земле и которое — увы!
Я горжусь своим предком, своим происхождением оказывается, не только на суетной земле можно испытывать такое чувство, но и в Раю! Каччагвида рассказал мне о себе и о своих предках, родившихся во Флоренции, чей герб — белая лилия — ныне окрашен кровью.
Я хочу узнать у него, ясновидца, о своей дальнейшей судьбе. Что меня ждёт впереди? Он ответил, что я буду изгнан из Флоренции, в безотрадных скитаниях познаю горечь чужого хлеба и крутизну чужих лестниц. К моей чести, я не буду якшаться с нечистыми политическими группировками, но сам себе стану партией. В конце же концов противники мои будут посрамлены, а меня ждёт триумф. Каччагвида и Беатриче ободрили меня.
Закончено пребывание на Марсе. Теперь — с пятого неба на шестое, с красного Марса на белый Юпитер, где витают души справедливых. Их светы складываются в буквы, в буквы — сначала в призыв к справедливости, а затем в фигуру орла, символ правосудной имперской власти, неведомой, грешной, исстрадавшейся земле, но утверждённой на небесах. Этот величественный орёл вступил со мной в разговор. Он называет себя «я», а мне слышится «мы» справедливая власть коллегиальна!
Ему понятно то, что сам я никак не могу понять: почему Рай открыт только для христиан? Чем же плох добродетельный индус, вовсе не знающий Христа? Так и не пойму. А и то правда, — признает орёл, — что дурной христианин хуже славного перса или эфиопа. Орёл олицетворяет идею справедливости, и у него не когти и не клюв главное, а всезрящее око, составленное из самых достойных светов-духов. Зрачок — душа царя и псалмопевца Давида, в ресницах сияют души дохристианских праведников а ведь я только что оплошно рассуждал о Рае «только для христиан»?
Вот так-то давать волю сомнениям! Мы вознеслись к седьмому небу — на Сатурн. Это обитель созерцателей. Беатриче стала ещё красивее и ярче. Она не улыбалась мне — иначе бы вообще испепелила меня и ослепила. Блаженные духи созерцателей безмолвствовали, не пели — иначе бы оглушили меня. Об этом мне сказал священный светоч — богослов Пьетро Дамьяно. Дух Бенедикта, по имени которого назван один из монашеских орденов, гневно осудил современных своекорыстных монахов.
Выслушав его, мы устремились к восьмому небу, к созвездию Близнецов, под которым я родился, впервые увидел солнце и вдохнул воздух Тосканы. С его высоты я взглянул вниз, и взор мой, пройдя сквозь семь посещённых нами райских сфер, упал на смехотворно маленький земной шарик, эту горстку праха со всеми её реками и горными кручами. В восьмом небе пылают тысячи огней — это торжествующие духи великих праведников.
Упоённое ими, зрение моё усилилось, и теперь даже улыбка Беатриче не ослепит меня. Она дивно улыбнулась мне и вновь побудила меня обратить взоры к светозарным духам, запевшим гимн царице небес — святой деве Марии. Беатриче попросила апостолов побеседовать со мной. Насколько я проник в таинства священных истин? Апостол Петр спросил меня о сущности веры. Мой ответ: вера — довод в пользу незримого; смертные не могут своими глазами увидеть то, что открывается здесь, в Раю, — но да уверуют они в чудо, не имея наглядных доказательств его истинности.
Петр остался доволен моим ответом. Увижу ли я, автор священной поэмы, родину? Увенчаюсь ли лаврами там, где меня крестили? Апостол Иаков задал мне вопрос о сущности надежды. Мой ответ: надежда — ожидание будущей заслуженной и дарованной Богом славы. Обрадованный Иаков озарился. На очереди вопрос о любви. Его мне задал апостол Иоанн. Отвечая, я не забыл сказать и о том, что любовь обращает нас к Богу, к слову правды. Все возликовали. Экзамен что такое Вера, Надежда, Любовь?
Я увидел лучащуюся душу праотца нашего Адама, недолго жившего в Земном Раю, изгнанного оттуда на землю; после смерти долго томившегося в Лимбе; затем перемещённого сюда. Четыре света пылают передо мной: три апостола и Адам. Вдруг Петр побагровел и воскликнул: «Земной захвачен трон мой, трон мой, трон мой! А нам пора уже расставаться с восьмым небом и возноситься в девятое, верховное и кристальное.
С неземной радостью, смеясь, Беатриче метнула меня в стремительно вращающуюся сферу и вознеслась сама. Первое, что я увидел в сфере девятого неба, — это ослепительная точка, символ божества. Вокруг неё вращаются огни — девять концентрических ангельских кругов. Ближайшие к божеству и потому меньшие — серафимы и херувимы, наиболее отдалённые и обширные — архангелы и просто ангелы.
На земле привыкли думать, что великое больше малого, но здесь, как видно, все наоборот. Ангелы, рассказала мне Беатриче, ровесники мироздания. Их стремительное вращение — источник всего того движения, которое совершается во Вселенной.
Поторопившиеся отпасть от их сонма были низвержены в Ад, а оставшиеся до сих пор упоённо кружатся в Раю, и не нужно им мыслить, хотеть, помнить: они вполне удовлетворены! Вознесение в Эмпирей — высшую область Вселенной — последнее. Я опять воззрился на ту, чья возрастающая в Раю красота поднимала меня от высей к высям. Нас окружает чистый свет. Повсюду искры и цветы — это ангелы и блаженные души. Они сливаются в некую сияющую реку, а потом обретают форму огромной райской розы.
Созерцая розу и постигая общий план Рая, я о чем-то хотел спросить Беатриче, но увидел не её, а ясноокого старца в белом. Он указал наверх. Гляжу — в недосягаемой вышине светится она, и я воззвал к ней: «О донна, оставившая след в Аду, даруя мне помощь!
Во всем, что вижу, сознаю твоё благо. За тобой я шёл от рабства к свободе. Храни меня и впредь, чтобы дух мой достойным тебя освободился от плоти! Старец в белом — святой Бернард. Отныне он мой наставник. Мы продолжаем с ним созерцать розу Эмпирея. В ней сияют и души непорочных младенцев. Это понятно, но почему и в Аду были кое-где души младенцев — не могут же они быть порочными в отличие от этих? Богу виднее, какие потенции — добрые или дурные — в какой младенческой душе заложены.
Так пояснил Бернард и начал молиться. Бернард молился деве Марии за меня — чтобы помогла мне. Потом дал мне знак, чтобы я посмотрел наверх. Всмотревшись, вижу верховный и ярчайший свет. При этом не ослеп, но обрёл высшую истину. Созерцаю божество в его светозарном триединстве. И влечёт меня к нему Любовь, что движет и солнце и звезды. Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте?
Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Данте Алигьери. Божественная комедия итал.
Dante Alighieri. Читается за 35 минут, оригинал — 9 ч. Ад На полдороге жизни я — Данте — заблудился в дремучем лесу. Пересказал А. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.
Сюжеты и характеры. Что скажете о пересказе? Это огненная и каменная стена. За ней, в шестом круге, расположены извращающие Слово Божье. В седьмом круге страдают насильники над естеством. Восьмой круг состоит из 10 рвов, имеющих название Злые Щели. Там мучаются соблазнители, льстецы, торговцы церковными должностями, прорицатели, лицемеры, воры, мздоимцы, лукавые советники, зачинщики раздоров.
Среди лукавых советников Данте встречает хитроумного Одиссея. В последнем, 9 круге Ада, мучатся предатели, а в его середине находится ледяное озеро, в которое вмёрз Люцифер, держащий в своих когтях предателя Иисуса Иуду. По мере погружения в глубины Ада Данте наблюдает всё большие страдания грешников. Перед ним предстаёт вся Средневековая Европа Высокого средневековья.
Эта панорама продолжается в Чистилище, состоящем из 33 песен. В этой части Данте реализует античную идею очищения через страдание. Страдание грешников в Аду вечно и бесконечно. А вот души Чистилища живут будто в античном театре: они временно страдают ради достижения будущей гармонии. Из глубин Ада Данте с Вергилием попадают через узкий проход к подножью горы Чистилища и начинают восхождение по ней. По этому узкому проходу не могут пройти те, кто страдают в 9 круге Ада — предатели.
Гора Чистилища состоит из 7 кругов. В первом круге куда надеется попасть Данте очищаются гордецы, во втором — завистники, в третьем — гневные, в четвёртом — унылые, в пятом — скупцы и расточители, в шестом — чревоугодники, в седьмом — сладострастники. В какой-то момент путешествие Вергилия по Чистилищу становится невозможным: он язычник, поэтому не может приблизиться к Богу. Дальше поэта ведёт Беатриче.
Данте честно предупреждал своего друга, властителя Вероны, что «Рай» следует читать только тем, кто склонен к «хлебу ангельскому». Очевидно, так он метафорически называл богословие. Композиция «Божественной комедии» основана на синтезе средневекового богословского и естественнонаучного представления о мире.
Согласно Птолемеевой системе мироустройства, Земля неподвижна. Это шар, окружённый прозрачным хрустальным шаром неба. Восьмое небо - небо звезд, которые почти неподвижны передвигаются с запада на восток на 1 градус за лет.
На девятом небе звезд нет совсем, оно состоит лишь из прозрачного светлого вещества кристалла и движется с непостижимой скоростью. За девятым небом есть еще десятое, неподвижное, огненное небо Эмпирей - обитель Триединого Бога. Там живут также и самые достойные человеческие души. Среди них, конечно, и Беатриче В Эмпирее находится Божий трон, а напротив него на Земле — гора примирения Голгофа, где был распят Иисус.
По средневековым преданиям, свергнутый с неба Люцифер упал как раз на территории Италии, образовав воронку к центру Земли, где и застрял. На другом, незаселённом полушарии Земли, в результате падения Люцифера образовался океан.
А Чистилище — это гора, образованная вытесненной при падении Люцифера землёй. Она расположена в центре океана и находится на одной оси с Голгофой. И Ад, и Рай, и Чистилище отражают представление средневекового человека о вселенской гармонии и справедливости.
Литературоведы сравнивают конструкцию «Комедии» с грандиозным готическим собором. Данте даже хотел, чтобы в каждой из трех книг было равное количество строк «Ад» — , «Чистилище» — , «Рай» — Каждая песня имеет от до стихов. И вдобавок каждая часть заканчивается одним и тем самым словом stelle — звезды. Соответственно и вся «Комедия» заканчивается этим словом:. У Данте два проводника: любимый античный поэт Вергилий и возлюбленная Беатриче. Беатриче — реальная девушка, современница Данте.
Девятилетний Данте увидел восьмилетнюю Беатриче Портинари и влюбился в неё. Второй раз он увидел её уже взрослой. Она вышла замуж не за Данте , Данте тоже женился и стал отцом четырёх детей.
Но это не мешало его рыцарской любви к Беатриче, которая вылилась в стихи, ей посвящённые. Данте сделал её символом любви.
