Я вижу как ей среди парней немного грустно, «Найти песню по словам» — Яндекс Кью
Уж поздно, путник молодой! Перевёрнутое небо Я не обиделась, ты просто не понял Такое старое видео, ты весь как на ладони Красивая музыка, нам будет непросто Но я теперь поняла, я стала взрослой Нева, Нева, Нева!.. Иду в направлении подозрительного холма. Знаете, что ужасно?
И чего я такой нервный? Хотя бы для того, чтобы успокоить нервишки. Возможно, что просто накручиваю себя и никакой опасности нет. Всякое возможно… Я спустился с холма и пошёл вдоль растущих полосой кустарников, внимательно осматривая местность.
Шёл минут десять, не меньше. Полкилометра точно отмахал. Ещё полкилометра остались позади. Стою на высоком холме и вижу округу как на ладони. Машину и направление, с которого приехал, не вижу. Это хорошо. Что же меня нервирует?
Связавшись с Кейли по рации, убедил её, что всё хорошо и паниковать не нужно. Также сказал, что имею некоторые подозрения насчёт засады и вынужден проверить одно место. Пусть посидит, понервничает. Чтобы понять бандитов, промышляющих грабежом новоприбывших, нужно думать как бандиты. Для засады подойдёт высокая позиция. Ближайшая — холм в полутора километрах впереди.
Чем он хорош? Хотя бы тем, что с него местность просматривается не хуже, чем с того, на котором нахожусь в данный момент. Он хорош и тем, что на вершине растут кусты. Плотные такие, способные укрыть как вооружённую группу, так и внедорожник. Если бы я был бандитом, то выбрал бы для засады именно этот холм. Но тут напрашиваются новые вопросы, и первый: а зачем бандитам здесь быть?
Места тут неоживлённые. Если бы была дорога, то другое дело. Но дороги нет, а значит, и бандитов нет. Во мне начали бороться две личности. Первая требует успокоиться, вернуться к машине и продолжить поездку как ни в чём не бывало. Также она говорит, что любая паника появляется неспроста. На шестое чувство валит, короче. И какой, спрашивается, верить? Трезвый рассудок взял верх. Порой я параноик. Иду в направлении подозрительного холма.
До вершины осталось не более одного километра и трёхсот метров. Был у меня один знакомый снайпер. Товарищем не назову, потому что встреча та была короткой. Потом служба разделила. Так вот, тот снайпер рассказывал, что для хорошего стрелка расстояние до цели в один километр — плёвое дело. Стрельба на полтора километра и более — уже сложнее. Одна поправка на ветер чего стоит. Если у бандитов есть снайпер и он сидит на вершине холма, то километр — мой возможный максимум.
Хорошие снайперы в бандиты не идут. Хороший снайпер на жизнь другим зарабатывает. Киллером становится, наёмником, охранником. Хоть кем, но только не бандитом. Значит, при наличии снайпера у бандитов можно надеяться, что стреляет он не ахти.
Сократив расстояние до вершины холма примерно до километра, я остановился и достал монокуляр. Первый выстрел снайпер делает из холодного ствола. Тяжело с первого выстрела попасть. Солнце светит мне в спину, и это плюс. И всё равно страшно. Звук выстрела придёт на мгновение позже самой пули, а это значит, что сперва будет попадание и только потом звук. Я решил действовать хитро. Секунд десять изучал холм через монокуляр, а затем сделал резкий шаг назад и потянулся к рации.
Имитируя быструю речь, развернулся и побежал назад. Пуля вошла в сухую землю в метрах семи впереди и метра на полтора правее. Следом по округе прокатился звук выстрела. Громкий такой. Из винтовки Драгунова стреляли, а она на таких расстояниях слабовата будет.
Кто бы чего ни говорил, а лежащая в моём внедорожнике самозарядная винтовка Токарева ненамного хуже СВД будет, хоть и более старая. Хорошая Мосинка так вообще сказка! Чего я добился своими действиями?
Обнаружил бандита или группу бандитов. Обнаружил себя. Что мне теперь делать? Сваливать к машине как можно скорее. Если у противника нет транспорта, а в этом я сомневаюсь, добегу и дам бой на более удобной местности. Эх, хотя бы повыше забраться! С горы стрелять всяко удобнее, чем в гору. Обернувшись, увидел несущийся вниз с холма коричневый «УАЗ Хантер».
Ну всё, отбегался ты, Никитос! УАЗ едет бодро, подпрыгивая на кочках. Старый он, даже с этого расстояния видно. Повидал немало за своё недолгое существование. Остановившись, я развернулся и, присев на колено, попытался успокоиться.
Хорошо, что не поставил коллиматорный прицел. Стандартная планка автомата Калашникова сейчас то, что нужно. До УАЗа примерно метров семьсот. Перевожу хомутик прицельной планки на цифру семь.
Глубокий вдох, автомат к плечу, прицеливание — и выстрел. Затем снова выстрел и снова выстрел. Ушки, бедные мои ушки. Пули уходят одна за другой. Снайпер выстрелил по мне. Значит, не снялся с позиции. Его пуля не долетела метров десять и ушла значительно левее. Я слишком маленькая цель. Мои пули цель находят. Не все, конечно, но лобовое стекло УАЗа треснуло.
Точнее, его правая половинка. У него лобовое стекло разделено надвое. Снайпер снова выстрелил, и на этот раз точнее. Я продолжил стрелять по УАЗу.
Интересная дуэль. Как же близок я к смерти! Метрах в трёх впереди меня пуля подняла небольшое облачко пыли. Стало совсем страшно, и я бросился бежать сломя голову, не пытаясь достать УАЗ. Пусть расстояние сократится хотя бы метров до четырёхсот.
Вот тогда попробую снять водителя. Расстояние сократилось быстрее, чем ожидал. Снайпер не смирился с поражением и продолжает стрелять. Теперь вряд ли попадёт. С такого расстояния да с таким количеством выстрелов — стрельба наудачу, не более. Вот ветеранам диванных войск всё легко даётся. С СВД на полтора километра — плёвое дело.
В реальности сложнее. Слишком много факторов. Один гуляющий ветерок чего стоит. Теперь он более крупная мишень. Приятнее стрелять. Бандит, сидящий на переднем пассажирском, окончательно вынес потрескавшееся стекло и начал стрелять в ответ. Пробуй, не жалко. Знаю я, как сложно целиться из движущейся машины. Тщательно прицелившись, я послал очередь из трёх пуль по приближающейся машине.
Стекло со стороны водителя треснуло. Машина тут же начала забирать значительно левее. Водила не жилец. Хорошее попадание. Отстегнув магазин, я снова бросился бежать, на ходу убрав пустой в разгрузку и вставив новый.
Я взобрался на вершину того самого холма, с которого совсем недавно искал место для предполагаемой засады, и остановился, чтобы перевести дыхание. Лёгкие горят, а мышцы ног налиты свинцом. Неплохая пробежка в гору получилась. До холма, на котором сидит снайпер, полтора километра. До остановившегося УАЗа метров семьсот. По мне больше не стреляют, и это радует. Через монокуляр отлично видно водителя УАЗа, стоящего боком ко мне. Убит попаданием пули в голову.
Второго бандита, стрелявшего с пассажирского сиденья, не видно. Где сидит снайпер, даже не предполагаю. Что делать дальше, не знаю. Вернуться в машину и объехать бандитов по дуге или добить их? Первый вариант безопаснее.
Второй ближе к душе. Не потому, что люблю убивать. Нет, я ненавижу это делать. Но обязан. Как ни крути, обязан. Бандитов следует убить, и точка. К машине вернулся лёгким бегом.
Кейли, пока ждала меня, успела устать. Пальцы, сжимающие пистолет, побелели. Ирландка трястись не перестала. Понимаю её. Самому бы успокоиться.
Мне нужно ещё ненадолго отлучиться. Кейли кивнула, а затем энергично замотала головой. Верь мне. Вернусь скоро. Пистолет остаётся у тебя. Ты только не сжимай его, а то пальцы сильно болеть будут. Постарайся успокоиться. Ирландка дала невнятное обещание, что попытается успокоиться. Я полез в багажник за лежащей в специальном чехле СВТ.
Смазанной, пристрелянной и готовой убивать. Не думал, что так скоро возьму в руки снайперскую винтовку. Минут через пятнадцать снова отправился к холму.
До ужаса спокойный и готовый без колебаний казнить бандитов. Не убить, а именно казнить. По мере продвижения изучаю окрестности при помощи монокуляра. Уверен, что бандитов трое. Одного убил. Осталось двое. УАЗ так и стоит на месте.
Раза в три покрупнее. Можно искать позицию. Я залёг в кустарнике. Если снайпер бандитов всё ещё на позиции, то он меня видит. Я его нет. Интересно, второй всё ещё возле УАЗа?
Минут пять понаблюдав за УАЗом, решил немного пострелять. Первую пулю послал в район заднего крыла. Не попал. Взял заметно выше и левее. Расстояние метров семьсот. И баллистику не мешает выучить. И на деле все эти знания применять.
Эх, учителя бы! Вторая пуля разнесла стекло водителя. Третья продырявила низ задней двери. Четвёртая вошла, куда планировал — в заднее крыло. Пятый выстрел не понадобился. Автомата у бегущего я не увидел. Видимо, так испугался, что забыл про него.
Сделав три выстрела, я отчаялся попасть по движущейся мишени. Даже при том условии, что скорость мишени заметно снизилась. Устаёт бежать, трус.
Слишком сильно устаёт. Расстояние до беглеца километр с небольшим. Попытаться достать? Тщательно прицелившись, я плавно вдавил спусковой крючок.
Пуля ушла, но снова мимо. Нет, не достану. Что делать? Нужно возвращаться к машине, но сначала стоит прострелить УАЗу колёса. Сделав дело, я пошёл обратно. Ненавижу людей, промышляющих бандитизмом. Успокоил Кейли и рассказал всё, что произошло. Ирландка смогла вернуть самообладание и попыталась отговорить меня ехать навстречу бандитам. УАЗ нужно проверить. В нём может быть оружие и много полезных вещей.
Снайпера на холме уже не опасаюсь. Не умеет он стрелять. Сперва мы доехали до холма, с которого я стрелял. Убедившись, что опасности нет, спустился к УАЗу. Машину поставил так, чтобы она была хотя бы частично прикрыта от снайпера на холме. Чутьё подсказывает, что ни его, ни трусливого беглеца на холме уже нет. Свалили они или просто сменили позицию и затаились. Автомат нашёлся у заднего колеса.
Стреляя в крыло, я предполагал, что бандит спрячется там, и не ошибся. Мои выстрелы неслабо щекотали ему нервы. Попав в крыло с этой стороны, пуля прошла кузов насквозь и пробила заднее колесо. Именно в этот момент бандит решил не искушать судьбу и свалить. Про автомат, старенький АКМ, он забыл. Или намеренно оставил, чтобы не бежать с лишним весом.
Всей правды не узнаешь. Водителем оказался молодой парень. Лет двадцать, не больше. Одет в штаны от костюма «Горка» и камуфляжную футболку. Внешность славянская. Скорее всего, русский. Своего убил, получается. Бензина в баке не оказалось. Похоже, что пробил я его, когда стрелял по УАЗу из автомата.
Из полезностей были добыты АКМ, пистолет Макарова, принадлежавший убитому мной парню, и повидавший жизнь бинокль. Доберусь до ближайшего населённого пункта и всё продам. УАЗ решил сжечь, чтобы окончательно лишить бандитов транспорта. Сильно он не сгорит. Слишком много железа. Адреналин, которого в крови совсем недавно было слишком много, закончился.
Пришла слабость и сонливость. Не мешает отдохнуть. Доберёмся до населённого пункта, и тогда можно расслабиться. Сейчас расслабляться нельзя. То ли шок не прошёл, то ли труп парня на неё угнетающе повлиял. Не знаю. Решил молчать и делать вид, что не замечаю её. Минут через десять она успокоилась и замолчала. Глава 5 Километров через двадцать на горизонте выросли горы. Красивые, высокие и длинные. Тянутся по всей линии горизонта.
Скорее всего, именно в этих горах река Извилистая берёт своё начало. И не только она. Спустя ещё километров пятьдесят за очередными холмами увидел реку. Течёт она в низине.
Широкая, оправдывающая своё название. Извивается, словно змея. Лучшей позиции для хорошего рассмотрения окрестностей просто не придумаешь. Взобравшись на вершину холма, залез на крышу тойоты и начал рассматривать окрестности.
Воздух этого мира с нашим, земным не сравнится. Чистейший воздух, не испорченный промышленностью. Видимость прекрасная. Холмы, большие и маленькие, тянутся во все стороны.
Километрах в пятнадцати от реки Извилистой они плавно переходят в горы, уходящие вправо и влево на неизвестное расстояние. Сама река течёт между холмами. От гор, как и предполагал, в неизвестную даль. Зверей при тщательном рассмотрении обнаружено много. И в горах, и возле реки, и просто на холмах, и между ними.
Природа ещё не испытала вмешательства человека. Вмешательства такого, какое увидела наша, земная природа. Посёлок Заксенхаузен виднеется километрах в двадцати пяти.
При помощи монокуляра можно различить некоторые строения. Находится посёлок рядом с рекой в низине. Так себе расположение, если честно. Невыгодное с точки зрения обороны. Хорошо вооружённая и опытная группа сможет выполнить захват достаточно быстро и с минимальными потерями.
Снайперы, расположившиеся на холмах, будут работать по посёлку, не давая защитникам высунуться. Остаток пути прошёл без происшествий. Ближе к посёлку заметил в реке множество рыбацких лодок, а поля нашёл засеянными. Встретилось нам и мирно пасущееся стадо обычных земных коров и овец численностью не менее тысячи голов. Пастухи себя никак не проявили. Не сомневаюсь, что у них есть рации и о нашем прибытии доложено.
Заксенхаузен разделён на две части. Первая часть — промышленная зона: коровники, амбары, ангары и множество других мелких строений. Площадь промышленная зона посёлка занимает приличную, гектаров двадцать, не меньше. Вторая часть — жилая.
Заметно, что она гораздо старше. И влияние немцев заметно. Дома почти одинаковые: бревенчатые, с двускатными крышами, покрытыми глиняной черепицей. Самое крупное здание, трёхэтажное, находится в центре посёлка. То ли местная администрация, то ли отель. Никаких вывесок нет. Когда до посёлка осталось метров двести, нам навстречу выехала китайская копия хаммера, называющаяся Dongfeng Armor.
Я решил остановиться, чтобы не искушать сидящего за управлением пулемёта стрелка. Пулемёт на крыше армейского джипа серьёзный. Не видел таких. Китайский, наверное, вместе с тарантасом по акции шёл. Наивная девочка мне досталась, однако. Не желая огорчать её, я кивнул. Если захочет, то может остаться. Китайский хаммер остановился в нескольких метрах впереди. Стрелок за пулемётом — блондин в камуфляже и каплевидных солнцезащитных очках.
Из машины вышли двое и жестами подозвали меня. Я тоже вышел из машины и отправился знакомиться. Водитель китайского хаммера — сухой, как спичка, немного смугловатый голубоглазый брюнет моего роста и возраста. Пассажир — полноватый дядя лет пятидесяти, со сросшимися вмести бровями, поросячьими глазками и цепким взглядом.
Я снова кивнул. Надо бы в зеркало глянуть. Подозреваю, что на моём лбу красуется печать «Новоприбывший». И по совместительству управляющий посёлком.
Оружие имеется? Оружие кому сдавать? Машина будет поставлена на спецстоянку. Перемещение по городу только пешком. Как быть? Устал с дороги. Отдохнуть хочу. Молчаливый Питер поехал с нами. На вопрос сохранения имущества Питер показал на камеру, установленную на крыше здания. Так себе безопасность, если честно. Надеюсь, что тут не воруют. Далее пришла очередь сбагривания добытого в стычке с бандитами хантера.
Скупщиком оказался Уилкинс. Трёхэтажное здание — местная администрация и одновременно дом Уилкинса. Похоже, что без его ведома в посёлке не происходит ни одного движения. АКМ, ПМ и бинокль вытянули на семьдесят пять кредитов. Сумма очень небольшая, если учитывать, что сутки пребывания в самом дешёвом номере имеющейся в посёлке гостиницы стоят двадцать пять кредитов.
Ничего, прорвёмся. Не выходя из трёхэтажного здания, я получил от Уилкинса предложение арендовать один из трёх имеющихся в здании администрации номеров. Цена на самый дешёвый начинается от пятидесяти кредитов. Решил согласиться. Взял самый дорогой, уговорив Уилкинса на семьдесят пять кредитов вместо обозначенных ста. Грабёж, которому я подвергся на Земле, продолжается и тут. Номер, расположенный на третьем этаже, понравился. Основная комната три на четыре метра.
Вся мебель сделана из дерева. Никаких прессованных опилок.
Санузел вмещает в себя унитаз, раковину и душ. То, что надо! Вытащив из сумки полотенце, я протянул его Кейли и спросил: — Мыться пойдёшь?
Ирландка схватила кусок махровой ткани и с довольным видом умчалась в душ. Секунд через пятнадцать послышалось журчание воды. Водопровод в посёлке имеется. Не лучше ль там, у звонких струй, У грота, подле водопада, Где тайно юноше наяда Дарит свой влажный поцелуй, Тебе гранитовый осколок Кудрявой зеленью убрать, Или над ними брачный полог Прозрачных листьев разостлать? Вот домик наш укромной: Пусть век благой пенат хранит его покой И грустная сосна объемлет ветвью темной!
Вот лес, где часто мы внимали шум листов, Когда сквозит меж них луч солнца раскаленной Склонитесь надо мной с любовью вожделенной, О ветви мирные таинственных дубров!
Шуми, мой светлый ключ, из урны подземельной Шуми, напомни мне игривою струей Мечты, настроены под сладкий говор твой, Унывно-сладкие, как песни колыбельны!.. А там, - там, на конце аллеи лип и ив, Колодезь меж дерев, где часто, ночью звездной, Звенящий свой кувшин глубоко опустив, Дочь поля и лесов, склонясь над темной бездной, С улыбкой образ свой встречала на водах И любовалась им, и тайно помышляла О стройном юноше, - а небо обвивало Звездами лик ее на зыблемых струях.
Добрый Пан! Поделись со мной искусством Трели в ней перебирать, Оживлять их мыслью, чувством, Понижать и повышать, Чтоб мне в зной полдня златого Рощи, горы усыпить И из волн ручья лесного В грот наяду приманить.
Проедет ли челнок-пловец обвороженный, Ее заслушавшись, перестает грести; Замолкнет ли она - но долго на пути Ему всё чудятся напевы над водою И нимфа в камышах, с распущенной косою. Среди небесной пустоты Горят их странные руины, Как недоконченны мечты И думы Зодчего природы. Там недосозданные своды, Там великана голова И неизваянное тело, Там пасть разинутая льва, Там профиль девы онемелый Если ты в цирке на бон гладиаторов смотришь, иль внемлешь Мудрым урокам в лицее, иль учишься мчаться на конях, - Плачет, ни слова не скажет!
Когда же в пыли ты вернешься, - Вдруг оживет, и соскочит, и кинется с воплем, Крепче, чем плющ вкруг колонны, тебя обвивает руками; Слезы на длинных ресницах, в устах поцелуй и улыбка. Уж полно! Не вереск, не цветы пестреют по скале, А мох в расселинах пушится ранним снегом. А ты, мой друг, всё та ж: резва, мила Люблю, Как, разгоревшися и утомившись бегом, Ты, вея холодом, врываешься в мою Глухую хижину, стряхаешь кудри снежны, Хохочешь и меня целуешь звонко, нежно!
Бранные копья средь кубков и факелов пира!.. Где мы, скажите?.. Какое безумство: веселье - и битва! Полноте спорить! Возлежите и пейте смиренно, На руку мудрые головы важно и тяжко уставив. Замогильный Гость, выходи-ко! Вокруг тебя панцирь, перчатки и бердыш - Пусть истлевают! Тебя ж отлучу я, о череп, от тлена! Ты не услышишь ни кликов воинских, ни бранных ударов. Мирно лежи у подножия лиры эллинской и миртом Вечнозеленой Эллады венчайся, порой наполняясь Гулким ответом на струны ее, потрясенные ветром.
Так же не в вечных ли миртах, не в звуках ли горних гармоний Прежний хозяин твой, дух, утопает теперь?.. Лишь ими жизнь красна, лишь ими милы нам Панорма небеса, Фетиды блеск неверный, И виноградники богатого Фалерна, И розы Пестума, и в раскаленный день Бландузия кристалл, и мир его прохлады, И Рима древнего священные громады, И утром ранний дым сабинских деревень. Ни кипридиных голубок, Ни медведиц, ни плеяд Не лепи по стенкам длинным. Отчекань: в саду пустынном, Между лоз, толпы менад, Выжимающих созрелый, Налитой и пожелтелый С пышной ветки виноград; Вкруг сидят умно и чинно Дети возле бочки винной; Фавны с хмелем на челе; Вакх под тигровою кожей И Силен румянорожий На споткнувшемся осле.
Октябрь Е. Люблю я целый день провесть меж гор и скал. Не думай, чтобы я в то время размышлял О благости небес, величии природы И, под гармонию ее, я строил стих. Рассеянно гляжу на дремлющие воды Лесного озера и верхи сосн густых, Обрывы желтые в молчаньи их угрюмом; Без мысли и ленив, смотрю я, как с полей Станицы тянутся гусей и журавлей И утки дикие ныряют в воду с шумом; Бессмысленно гляжу я в зыблемых струях На удочку, забыв о прозе и стихах Но после, далеко от милых сих явлений, В ночи, я чувствую, передо мной встают Виденья милые, пестреют и живут, И движутся, и я приветствую их тени, И узнаю леса и дальних гор ступени, И озеро Тогда я слышу, как кипит Во мне святой восторг, как кровь во мне горит, Как стих слагается и прозябают мысли Ты очарован новой страстью У ног красавицы другой.
Но овладеть она тобой, Скажи, какой умела властью? Ничто, ни мысль, ни чувство, в ней Границ холодных не преступит: Она бессмысленных очей Не озарит огнем страстей И вдруг стыдливо не потупит; Не может локонов убрать Небрежно, но уловкой тайной, Ни по плечам как бы случайно Широко ризы разметать.
Люблю я ранний твой восход В часы, как ночь своей хламидой Восток туманный обовьет. Твоя блестящая лампада Трапезы наши золотит, Где Вакх, в венце из винограда И тигра кожею покрыт, С кипящей чашей председает.
Ты мир вселяешь средь дубров, Где нимфа робко пробегает, За ней влюбленный бог лесов. Твой луч дрожащий вызывает Гимн Филомелы над ручьем. Милей в сиянии твоем Любви мечтательность и нежность, И взором отраженный взор, Одежды легкая небрежность И полускромный разговор. Ты взором следуешь спокойно За бегом лодок по реке, Пловцов внимая песни стройной, Ловя их парус вдалеке Или любуясь важным ходом Влекомых вервями судов, И на приветствия пловцов Главой киваешь мимоходом.
Но, друг мой, Пафоса жрецу, Мне не вкусить тех наслаждений! Зато, когда на ложе лени, Склонясь ко мне, лицом к лицу, Задремлет Цинтия; когда я В ее запутаю власах Свои персты, в тиши внимая Сквозь сонный лепет на устах И ей любуясь, - что Пактолы Златая россыпь для меня, Всемирный скиптр, венец тяжелый И бармы пышные царя!
Обнявшие брега Неаполя златые, И пальмы, и холмы, и портики его, Ко мне ль летят твои игривые мечтанья? Меня ли ищет взор на этих челноках, Мелькающих вдали на белых парусах? Всё та же ль ты, как в час последнего свиданья? Быть может Ты улыбаешься Быть может, на брегу зелено-теплых вод, Под тенью маслины, густым плющом увитой, Доверчиво ему внимаешь ты - и вот Моя любовь и я - тобою всё забыто!..
Иль лучше ты яви мне Цинтию младую, Как бродит, грустная, над озером лесным И, в легком челноке, равнину водяную Браздя веслом, собой любуется в водах, Теряя розаны в взволнованных струях; Иль в полдень у ручья, за рощею зеленой, Одежды сбросивши на бархат луговой, Спускается в ручей робеющей ногой, Невольным визгом вдруг долину оглашает И, воды расплеснув, как лебедь выплывает.
Кто этот юноша, в венке из алых роз, Укрыв свой челн в кустах, взбегает на утес И в гроте на скале тебя он обнимает?.. Как счастлив он!.. Любовь в очах его горит!.. Но он, неопытный, не знает, как неверно То море! Твоя златая речь - крыло его ладьи. Он думает найти любовь и наслажденье, Но, боже мой! Но мне уж этих гроз не страшно дуновенье: Я вышел на берег, во храм, богам своим Гирлянды возложил на жертвенник спасенья И ризы влажные развесил перед ним.
Залепечут ли листы, Ветерок ли над водою Пробежит, иди в кустах Слышен ящерицы шорох - Уж ее объемлет страх, Гнутся ноги, огнь во взорах. Но я жду, что на бегу Ты оглянешься к врагу, И замедлишь шаг, и рядом Вдруг очутишься со мной, Страх забыв, потупясь взглядом, Мне внимая всей душой! Я знаю, - в пурпуре, и с консульским жезлом, И в сонме ликторов, покинул ты свой дом И в храм Юпитера течешь теперь, готовый Пролить пред алтарем дымящуюся кровь Уверен, что купил народную любовь, Взираешь ты, как чернь бросается толпами На жареных быков с злачеными рогами Но если вдруг тебе твой раб письмо вручит, Начертанное здесь изгнанника рукою, - Как встретишь ты его?
Чем взор твой заблестит? Кивнешь ли вестнику приветно головою Иль кинешь гневный взор дрожащему рабу? Что б ни было! Уж мысль моя двойной одеждой щеголяет Уже Авзонии блестящие цветы Бледнеют предо мной, а мирная долина, Пустынные брега шумящего Эвксина Да быта скифского суровые черты Мне кажутся венцом высокой красоты!..
А песни дикарей!.. Меж скифов, в их пустыне, Я сам стал полускиф. Поверишь ли, я ныне Их диким языком владею как своим! Я приучил его к себе, как зверя. Им Я властвую: в ярмо он выю преклоняет, Я правлю, и на Пинд как вихорь он взлетает Пойми меня, мой друг!
И скифы дикие, подобно древним грекам, С улыбкою зовут меня своим певцом! Поэму я сложил их варварским стихом; Для них впервые я воспел величье Рима И всё, с чем мысль моя вовек неразлучима О дивном Августе звучала песнь моя Я пел Германика, им Друза славил я; Я пел, как, победив батавов и тевтонов, Они вступали в Рим, и пленные цари, Окованные, шли средь римских легионов, И сыпались цветы, дымились алтари, И Август их встречал, подобный полубогу, И слезы лил тайком на праздничную тогу Еще не кончил я, а эти дикари Сверкали взорами, колчаны потрясали И, изумленные, в восторге повторяли: "Ты славишь Августа - зачем же ты не с ним?
Что мне гирлянды цветные? Миртом любви увенчай, Юноша, кудри златые! Мирта зеленой лозой Старцу венчавшись, отрадно Пить под беседкой густой, Крытой лозой виноградной. Греми, волшебный гимн пиров! Несите, юноши, плодов, И роз, и листьев винограда: Венчайте нас! Что в жизни нам? Мы в жертву суждены богам ужасным ада, А жертва пышная в богатствах вертограда - Угоднее богам!
Настанет час - воззрим сурово Мы на гремящий жизни пир, Как сей скелет белоголовый, Беглец могил! На звуки флейт и лир Он безответен, гость гробовый! Но он ведь пел, и он любил, И богу гроздий он служил Июль Каболовка 3 Остроумица, плясунья, Неумолчная болтунья, Жизнь, душа моих пиров, Ты, мой маленький философ, Пристыжаешь мудрецов Разрешеньем их вопросов, Пытки мудрых их голов!
И твержу я за тобою: Смертный! Раньше чар ее приманку И смелее разгадай! Ты поймай ее, вакханку, И из рук не выпускай! Пусть, капризная, вертится, И царапает, и злится, Ты покров с нее сорви, Мни гирлянды, плющ и розы, В миг всю жизнь переживи, Счастье, клятвы, ласки, слезы, Всё безумие любви!
Те, которые узнали В жизни бури вакханалий, - Нет уж новости им в ней! О, людская бестолковость! В уныньи горьком и слезах, Я, пленник в стане сем великом, Лежал один на камне диком, Во власянице и в цепях. Напрасно под покровом ночи Я звал к себе приветный сон; Напрасно сумрачные очи Искали древний наш Сион Не слышно лютен вдохновенных, Замолк тимпанов яркий звук, Порвались струны лир священных - Настало время слез и мук!
Но ты, господь, в завет с отцами Ты рек: "Не кину свой народ! Кто сеет горькими слезами, Тот жатву радости сберет". Когда ж, на вопль сынов унылых, Сзовешь ко бранным знаменам Оружеборцев молньекрылых На месть неистовым врагам?
Когда с главы своей усталой Израиль пепел отряхнет, И зазвенят его кимвалы, И с звоном арф он воспоет? Отчего ж порой грущу я? Что готовит мне судьба? Всё смиренно, всё приму я, Как господняя раба! Вдали от серебряных рек и ручьев, Там бродит и гибнет в степи караван позабытый; Напрасно ждут люди от вихрей песчаных защиты Под грудью верблюдов и сенью шатров.
О солнце! Самума от нас отврати ты заразы; А к вечеру звезд сыпь на небе алмазы: Пусть кроткий их блеск в сень радушных шатров К нам путников степи ведет на ночлег издалёка! И ярче лей пурпур и розы с златого востока На люльки детей и гробницы отцов! Вертоград свой отопри: Чтоб зацвесть, твой розан снежной Ждет твоей улыбки нежной, Как луча младой зари.
Прах внидет снова в прах; пловец к стране родной Причалит, и душа в отчизну возвратится, И в двери райские к ночлегу постучится Блажен, кого тогда небесный серафим Приосенит крылом приветливо своим, И двери отопрет, и тот пришлец усталый Блеснет в ряду лучей зари, от века алой! Но торжество кому ж уступит В пыли рожденный человек? Венец ли вечных пальм он купит Иль чашу временную нег? Господень ангел тих и ясен: Его живит смиренья луч; Но гордый демон так прекрасен, Так лучезарен и могуч!
Напрасно я учусь Себя обуздывать: всё тщетно! Тяжких уз Мой дух чуждается Когда на взор мой томный Улыбку вижу я в устах у девы скромной - Я сам не свой! Прости Сенека, Локк и Кант, И пыльных кодексов старинный фолиант, Лицей блистательный и портик величавый, И знаменитый ряд имен, венчанных славой!
Опять ко мне придут игривая мечта, И лики бледные, и имя на уста, И взоры томные, и трепет сладкой неги, И стих таинственный задумчивых элегий. Зачем не радуюсь при общих кликах я? Иль мира торжество не праздник для меня?.. Блажен, кто сохранил еще знаменованье Обычаев отцов, их темного преданья, Ответствовал слезой на пение псалма; Кто, волей оторвав сомнения ума, Святую Библию читает с умиленьем, И, вняв церковный звон, в ночи, с благоговеньем, С молитвою зажег пред образом святым Свечу заветную, и плакал перед ним.
Пытливый юноша, годов пронзая мглу, Подходит к берегам, разводит Осторожно Густые ветви ив и мыслию тревожной За взором следует По водному стеклу Аврора пурпур свой рассыпала струисто Как темны гряды скал! Как стаду мелких рыб, блистая в серебре, На солнце радостно играть и полоскаться!
Теперь внимаешь ты Лишь шепоту дерев и плеску волн шумливых; А там, под образом блестящей красоты, С приманкою любви, с приманкой ласк стыдливых, Красавиц легкий рой мелькнет перед тобой; Ты кинешься за ней, за милою толпой, С родного берега Паденья шум мгновенный, Урчание и стон пучины пробужденной Окрестность огласит, и скоро смолкнет он, И стихнет всё.
И что ж, под зеркалом кристалла, Увидишь ты?.. Ни рощ, коралловых, ни храмов из опала, Ни скал, увенчанных в златые тростники, Ни нимф, свивающих в гирлянды и венки Подводные причудливые травы Он рвется в облака мучительным желаньем, Он жаждет воли, жаждет крыл. Питая свой восторг, безумный и строптивый, Мятежно рвется ввысь она В чертоги вымысла влекут ее порывы, - Уж вот пред ней блестит волна, Корабль готов отплыть, натянуты канаты, Вот якорь поднят На мачте паруса висят и упадают Без силы долу Вдали теряется в извивах берег дикий: Там беспредельность настает Он смотрит с грустию - ни облака, ня тучи Не всходит в синих небесах, Не плещет, не шумит на мачте флаг летучий Уж ночь ложится на водах: Он всё еще глядит на руль, где клубы пены Облиты месячным лучом, На мачты тонкий верх, туманом покровенный, На флаг, обвившийся кругом Гас красный блеск зари.
Деревья без листов Стояли черные. Осенняя прохлада Дышала в воздухе. Случайно меж кустов Открыл я статую: то фавн был, прежде белый, Теперь в сору, в пыли, во мху, позеленелый. Умильно из ветвей глядел он, а оне, Качаясь по ветру, в лицо его хлестали И мраморного пня подножие скрывали. Вкруг липы древние теснились, в глубине Иные статуи из-за дерев мелькали; Но мне была видна, обнятая кустом, Одна лишь голова с смеющимся лицом.
Я долго идолом забытым любовался, И он мне из кустов лукаво улыбался. Мне стало жаль его. Тебе, при флейте звонкой, Бывало, человек костер священный жег, На камне закалал с молитвою ягненка И кровью орошал тебя О, расскажи: Что, жаль тебе тех дней? Как ты расстался с властью, Развенчанный? Тогда - бывали ближе ль к счастью Младые племена? Иль это умной лжи Несбытный вымысел - их мир и наслажденья? Иль век одни и те ж земные поколенья?
Ты улыбаешься?.. Потом была пора, Ты был свидетелем роскошного двора; Тебя в развалинах как чудо отыскали, Тебе разбили сад; вокруг тебя собрали Тритонов и наяд, афинских мудрецов, И римских цезарей, и греческих богов; А всё смеялся ты, умильно осклабляясь Ты видел бальный блеск.
По саду разливаясь, Гремела музыка. В аллее темной сей Чета любовников скрывалась от гостей: Ты был свидетелем их тайного свиданья, Ты видел ласки их, ты слышал их лобзанья Скажи мне: долго ли хранились клятвы их Ненарушимыми? Иль, может быть, опять под липами твоими Являлися они, условившись с другими? И твой лукавый смех из-за густых ветвей С любви их не сорвал предательскую маску, Не бросил им в лицо стыда живую краску?
Так, молча, взором я статую вопрошал, А циник мраморный язвительно смеялся. Казалось, чуждо было им Досель неведомое бремя; Спокойно венчанное темя Они склоняли перед ним. Был вечер. Палуба безмолвна: Один пловец в плаще стоял И взор на запад устремлял, Где вечер гас, краснели волны. Он видит - слева, между вод, Громады скал. Их очерк странный Ему знаком.
В выси туманной Из-за утесов восстает Немая конная статуя, Одета броней, со щитом, И гордо каменным перстом Ему на запад указуя. Корабль летел, за водный склон Зеленый остров погружался, Тонули скалы, - только он, Недвижный всадник, оставался, На дальний запад обращен. И понял странствователь света Сокрытый смысл скалы немой: То божий перст!
Ни безграничность синей дали, Ни яд, ни ропота гроза, Ни глубь, ни в гневе небеса Его полет не устрашали. Он плыл И скоро, будто дым, Под небом вечера златым Открылись очерки утесов, Под сенью пальм, в венце кокосов. И пали ниц пловцы пред ним, Познав в нем божьего пророка Что ж думал он, пловец высокий, Когда на землю он взирал, Молился и рукою смелой, Во имя мудрой Изабеллы, Кортесов знамя водружал?
Блажен, кто понял с колыбели Свое призванье в жизни сей И смело шел между зыбей К пределу избранный цели; Кто к ней всегда руководим Единой мыслью неизменной, Как Генуэзец, вдохновенный Гранитным всадником своим! Не здесь ли счастие? Лишь с юною весною Нагорные ручьи журчащею струею С холмов меж зеленью младою утекут, Твой стол обеденный искусно уберут Младыми розами и почками лилеи Подруги дней твоих игривые затеи; И стадо дар несет, с полей его собрав, Дышащий запахом новорожденных трав; И голос соловья в саду звучит и блещет, И ласточек семья под кровлею щебещет, И пчелы шумною гирляндою летят К цветущим яблоням, в твой благовонный сад Ты любишь ближнего и горд своей свободой, Ты всё нашел, чего веками ждут народы Уж утро славит птичка, И свежестью пахнуло мне в окно.
Из города зовет меня давно К полям широким старая привычка. Возьмем коней, оставим душный Рим, И ряд дворцов его тяжеловесных, И пеструю толпу вдоль улиц тесных, И воздухом подышим полевым. Широкий горизонт расширил душу мне Мой конь устал Мысль бродит в тишине, Земля горит, и небо зноем пышет Сабинских гор неровные края И Апеннин верхи снеговенчанны, Шум мутных рек, бесплодные поля, И, будто нищий с ризою раздранной, Обломок башни, обвитой плющом, Разбитый храм с остатком смелых сводов Да бесконечный ряд водопроводов Открылися в тумане голубом Величие и ужас запустенья Угрюмого источник вдохновенья Всё тяжко спит, всё умерло почти Лишь простучит на консульском пути По гладким плитам конь поселянина, И долго дикий всадник за горой Виднеется, в плаще и с палкой длинной, И в шапке острой Вот в тени руины Еще монах усталый и босой, Окутавшись широким капюшоном, Заснул, склонясь на камень головой, А вдалеке, под синим небосклоном, На холме мазанка из глины и ветвей, И кипарис чернеется над ней Измученный полудня жаром знойным, Вошел я внутрь руин, безвестных мне.
Я был объят величьем их спокойным. Глядеть и слушать в мертвой тишине Так сладостно!.. Тут целый мир видений!.. То цирк был некогда; теперь он опустел, Полынь и терн уселись на ступени, Там, где народ ликующий шумел; Близ ложи цезарей еще лежали Куски статуй, курильниц и амфор: Как будто бы они здесь восседали Еще вчера, увеселяя взор Ристанием Лохмотьями прикрыт, полунагой, Глаза как смоль и с молниею взгляда, С чернокудрявой, смуглой головой, Пасет ребенок коз пугливых стадо.
Трагически ко мне он руку протянул, "Я голоден, - со злобою взывая. Под этаким небом невольно художником станешь. Природа и люди здесь будто другие, как будто картины Из ярких стихов антологии древней Эллады.
Ну, вот, поглядите: по каменной белой ограде разросся Блуждающий плющ, как развешанный плащ иль завеса; В средине, меж двух кипарисов, глубокая темная ниша, Откуда глядит голова с преуродливой миной Тритона. Холодная влага из пасти, звеня, упадает. К фонтану альбанка ах, что за глаза из-под тени Покрова сияют у ней!
Подставив кувшин, ожидает, как скоро водою Наполнится он, а другая подруга стоит неподвижно, Рукой охватив осторожно кувшин на облитой Вечерним лучом голове Художник должно быть, германец Спешит срисовать их, довольный, что случай нежданно В их позах сюжет ему дал для картины, и вовсе не мысля, Что я срисовал в то же время и чудное небо, И плющ темнолистый, фонтан и свирепую рожу тритона, Альбанок и даже - его самого с его кистью!
Душит запертая клетка Птичку вольную полей. Солнце, потухая, Лик твой ясный озарит И угаснет, оживляя Алый блеск твоих ланит.
О, как много б при свиданье Я хотел тебе сказать; Слышать вновь твое признанье И ревнивца поругать И гитары тихий звон Усыпляй его, баюкай Ты в мантилье, в маске черной Промелькнула пред окном; Слышу, с лестницы проворно Застучала башмачком Я видел их: в земле отрытые антики, В чертогах дорогих воздвигнутые лики Мифических богов и доблестных людей: Олимпа грозного властителей священных, Весталок девственных, вакханок исступленных, Брадатых риторов и консульских мужей, Толпе вещающих с простертыми руками Еще в младенчестве любил блуждать мой взгляд По пыльным мраморам потемкинских палат.
Там, в зале царственном, меж пышными столбами, Увитыми кругом сребристыми листами, Как часто я стоял и с думой, и без дум И с строгой красотой дружил свой юный ум.
Антики пыльные живыми мне казались, Как будто бы и мысль, и чувство в них скрывались Забытые в глуши блистательным двором, Казалось, радостно с высоких пьедесталов Они внимали шум шагов моих вдоль залов, И, властвуя моим младенческим умом, Они роднились с ним, как сказки умной няни, В пластической красе мифических преданий Теперь, теперь я здесь, в отчизне светлой их, Где боги меж людей, прияв их образ, жили И взору их свой лик бессмертный обнажили.
Как дальний пилигрим среди святынь своих, Средь статуй я стоял Мне было дико, странно: Как будто музыке безвестной я внимал, Как будто чудный свет вокруг меня сиял, Курился мирры дым и нард благоуханный, И некто дивный был и говорил со мной С душой, подавленной восторженной тоской, Глядел в смущенья я на лики вековые, Как скифы дикие, пришедшие с Днепра, Средь блеска пурпура царьградского двора.
Пред благолепием маститой Византии, Внимали музыке им чуждой литургии Смотрели молча мы вдвоем На ветви ив, прилегших к пруду; Вдали синел лавровый лес И олеандр блестел цветами; Густого мирта был над нами Непроницаемый навес; Синели горные вершины; Тумана в золотой пыли Как будто плавали вдали И акведуки, и руины При этом солнце огневом, При шуме водного паденья, Ты мне сказала в упоенье: "Здесь можно умереть вдвоем На пышной лестнице старинного собора, Красиво развалясь на мраморных плитах, Картинно голову прикрыв лохмотьем старым, Казалось, он заснул А тут, в его ногах, Сидела девочка.
Худые ноги, руки - Мурильо!.. Но старик Джузеппе не дремал: Во всем величии отчаянья и муки Он вдруг приподнялся и глухо простонал: "Я три дня голодал" Ресницы опустила Невольно девочка - и точно охватила Ее внезапная и жгучая тоска Она вся вспыхнула и что-то нам хотела, Казалося, сказать - но говорить не смела И - быстро спряталась в лохмотья старика Он слезы проливал, полн рвения святого, Рвал клочья бороды, одежду раздирал, В нагую грудь себя нещадно ударяя.
Народ, поверженный во прах пред ним, рыдал, Проклятьям и слезам молитвенно внимая. Колено преклонил и я между толпой, Но строгой истины оракул громовой Не потрясал души моей.
Иные думы Тревожили мой дух суровый и угрюмый. Провиденно мой взор в сердца людей проник. Там плакал и стонал, как мальчик, ростовщик, Там, бледен, слезы лил разбойник закоснелый; Блудница дряхлая, узрев могилы сень, Молилась о грехах душою оробелой. Но ты, дитя мое, ты, чистая как день, Как первые цветы весны благоуханной, Что плачешь ты? Беды ль тебя нежданной Томит предчувствие?
Иль, с страстию в борьбе, Ты хочешь выплакать мятежных чувств избыток? Иль дух твой напугал теперь раскрытый свиток Пороков и злодейств, и мысль страшна тебе, Что, может, и в твоей начертано судьбе Пройти чрез тот же путь и у могильной сени Слезами смыть клеймо таких же заблуждений?
Видишь, буря Разыгралася в горах! В блеске молний, очи жмуря, Кони бесятся впотьмах. Что колпак остроконечный Ты надвинул на глаза? Или есть недуг сердечный, Иль на совести гроза? Знаю, за дурное слово, За обиду острый нож, Не боясь суда людского, Прямо в сердце ты воткнешь; Знаю, ты вина за чаркой, За повадливую речь Смело в бой полезешь жаркой И готов в могилу слечь Ведь таков и лев свирепой; Был Андрокл Так выпьем лучше, Пеппо, Без ученой пустоты!
Что тут думать? Я твоя, ты мой! Всё забудь, всё брось, мне весь отдайся!.. На меня так грустно не гляди! Разгадать, что в сердце, - не пытайся! Весь ему отдайся - и иди! Я любви не числю и не мерю, Нет, любовь есть вся моя душа. Я люблю - смеюсь, клянусь и верю Ах, как жизнь, мой милый, хороша!.. Верь в любви, что счастью не умчаться, Верь, как я, о гордый человек, Что нам ввек с тобой не расставаться И не кончить поцелуя ввек Dante, Inf.
Данте, Ад, песнь III итал. Учила здесь и царствовала я. Во время оно муж, с седой главою, С челом, на коем дума с юных лет Изваялась, со свитком и доскою, Являлся звать меня. Внезапный свет Его челу давала я. Мгновенно Безжизненный был оживлен скелет. Он, грозный, думал; после, на колено Склонивши доску, думал и чертил Закон или кровавый, иль смиренный. Он иногда довольством светел был; Порой, смотря на роковые строки, Взор отвращал, бледнел и слезы лил.
Являлась я ему в тот миг жестокий. Он голову склонял к моей груди, Как человек, прошедший путь далекий И утомленный ношею в пути, Иль как отец, свершая суд суровый, На казнь велевший сына отвести.
Чтоб меж людей добро укоренять, Ужель нужна лишь плаха да оковы?.. Старик опять читал свои скрижали, И снова думал, и писал опять. Больно; сжимается сердце и мысль Но грустнее Думать, что бродишь там в поле, богатом покосом, В темных лесах, и ничто в этой бедной природе Мысли твоей утомленной не скажет, как этой Виллы обломки: "Здесь некогда, с чашей фалерна, В мудрой беседе, за долгой трапезой с друзьями, Туллий отыскивал тайны законов созданья"; Розы лепечут: "Венчали мы дев смуглолицых, Сладко поющих Милета и Делоса дщерей, Лирой и пляской своей потешавших Лукулла"; Воды: "Под наше паденье, под музыку нашу Ямб и гекзаметр настроивал умный Гораций"; Гроты, во мраке которых шумят водопады: "Здесь говорила устами природы Сивилла; Жрец многодумный таинственно в лунные ночи Слушал глаголы богини и после вещал их Робкой толпе со ступеней Цибелина храма В недрах горы между тем собирались, как тени, Ратники новыя веры, и раб и патриций; Слышались странные звуки и чуждое пенье.
Будто Везувий, во мраке клокочущий лавой, - И выходили потом, просветленные свыше, В мир на мученье, с глаголом любви и смиренья Признайся, что она была меня милей, Прекраснее? Скажи мне, у нее был муж, отец иль брат, Над чьим дозором вы смеялися заочно? Всё расскажи Могла ль она, как я, так пламенно руками, Как змеи сильными, обвить тебя? Уста, Ненасытимые в лобзаньи никогда, С твоими горячо ль сливалися устами? В те ночи тайные, когда 6 застали вас, Достало ли б в ней сил, открыто, не страшась, В глаза им объявить, что ты ее владенье, Жизнь, кровь, душа ее?
На строгий суд людей Глядела ли б она спокойным, смелым взором? Гордилась ли б она любви своей позором?.. О, хороша она Глубоко, бескорыстно Любили мы. Но верь, ни разу ни она, Ни я, любви своей мы высказать не смели. Она была со мной как будто холодна; Любя, друг друга мы стыдились и робели: Лишь худо скрытый вздох, случайный, беглый взор Ей изменял. У нас всегда был разговор Незначащ, о вещах пустых, обыкновенных, Но как-то в тех словах, в той болтовне пустой, Угадывали мы душою смысл иной И голос слышали страданий сокровенных.
И только раз уста мои ее руки Коснулись; но потом мне стыдно, больно было, Когда она ко мне безмолвно обратила Взор, полный слез, мольбы, укора и тоски Тот взор мне всё сказал; он требовал пощады Он говорил мне: нам пора, расстаться надо Я сказать Хотел ей что-то, и она, казалось, тоже; Но тут вошли - должны мы были замолчать И вы любили?!. Боже, Боже!.. Хмурый, как родина наша И Лора горюет, Тщетно гадая, о чем ты тоскуешь, и смотрит В очи тебе, и порой ловит бред твой сквозьсонный.
Что, не выходит твой Рим на картине? Что, воздух Тонкой струей не бежит между листьев? Солнце Легким, игривым лучом не скользит по аллее? Горы не рядятся в легкую дымку туманов полудня? Руку, художник! Думать будет картина - ты сам, негодуя, Выносил в сердце тяжелую думу. Скажи, ты рождена В долине здесь: скажи, какое это зданье? Ты знаешь, ангел мой, как говорит преданье, Кем строено, зачем, в какие времена?
Бывают многие и смотрят. Кардинал Сюда с двором своим намедни приезжал. Я ягод подала ему; он взял немного, Благословил меня, велел молиться богу, Красавицей меня и умницей назвал На мне в тот день венок был из листков дубовых, А в косы я вплела нить бисеров перловых".
Убрал молодыми цветами свой стол, и, заране Веселый, что скоро здесь клики и смех раздадутся, Вокруг я ходил, поправляя приборы, пледы и гирлянды. Но гости не идут никто Изменила и ты, молодая Царица стола моего, для которой нарочно Я лучший венок приготовил из лилий душистых, Которой бы голос и яркие очи, уста и ланиты Служили бы солнцем веселости общей, законом И сладкой уздой откровенному Вакху Что ж делать?
Печально гляжу я на ясные свечи, ряд длинный приборов А где же друзья? Где она?.. Отчего не явилась?.. Ведь женское сердце и женская клятва что ветер Эх, сяду за кубок один я Один ли?.. А он, неотступный, Зачем он, непрошеный гость, предо мною уселся, С насмешкой глядит мне в глаза? И напрасно движенья Досады и ревности скрыть перед ним я стараюсь Ох, трудно привыкнуть к нему, хоть давно мы знакомы! Всё страшно в нем видеть свой образ, но только без сердца, Без страсти и с вечно холодной логической речью Софист неотступный, оставь меня!
Что тебе пользы, Хирург беспощадный, терзать мою душу?.. Встретит князь меня с почтеньем, И поклонится аббат, И маркизы с приглашеньем Мне навстречу полетят. Я высок, красив и ловок Речь - серебряная нить; Знаю тайну всех уловок Сердце женщины дразнить. В будуар благоуханный В ночь прокрадусь я тайком Потоскует сердце Наины, Знаю я Деньги выйдут Молоток возьму я свой, Буду сечь я мрамор белый У скульптора в мастерской.
Девушек меняет, часто возвращается к бывшим. Недавно нашел тихоню, какую то почти забитую, она старшая из трех сестер в семье, худая как щепка, тихая как мышка. Может она мне и не сильно нравится, но соваться я не хочу. Дальше пусть решает сам. Живут тоже отдельно, на съемной квартире. Сначала помогала, выручала, когда им не хватало на оплату квартиры. Потом сказала, "ша, вы оба взрослые, сами оба зарабатываете, ты вообще глава будущей семьи, будьте добры, научитесь рассчитывать свои финансы и жить на них!!!
А вот подруга, 41 год, замужем не была, чуть не стала старой девой! Ее мама говорит, что дочь решает все сама, но умело ей манипулирует. Не разрешает никого приглашать в гости. Даже с подругами встречается в кафе. У нее вроде есть все, образование, карьера, умная, красивая, спортивная фигура, на работе вокруг много мужчин, но не умеет их цеплять, заинтересовывать. Мать ее уже пилит, типа внуков хочу, но как только познакомиться с мужчиной, начинает, то старый, на лет старше, то не там работает, то плохо что инженер, мало получает, то плохо что бизнесмен, много получает, вдруг что то будет, вдруг будет попрекать и т.
Мужчины даже и к маме с цветами, со всем уважением как к матери родной, она только фыркает, то не так одет, то полный, то маленький, то не выбрит и т. Ей бы уйти от мамы, но та, на словах не против, типа проживу как нибудь сама. Сын живет в этом же подъезде! Начинает, то это болит, то как я буду одна и т. Убила бы такую мать, держит дочь как прислугу, а она могла бы составить кому то счастье, создать семью, родить и воспитать красивых, умных, добрых детей!!! Пробовала поговорить с мамой подруги.
Объяснить, что та рано или поздно умрет, дочь останется одна до конца жизни. Та говорит, дочка сама все решает, я тут ни при чем, скользкая. Я бы сюда добавила ещё: "Не нравятся мне твои друзья. Чтобы я тебя больше с ними не видела" А потом: "Правильно, что с таким мямлей как ты никто не дружит". Или: "Ты ещё ни копейки не заработал, чтобы иметь своё мнение" "Работа?! Что за глупость?! Лучше сиди уроки учи". Ольга, вот с такой же дилеммой я сам столкнулся после окончания техникума: поступать в вуз и следующую пятилетку слушать мамочкин зудеж на тему "вот ты учишься, а я тебя кормлю-пою-одеваю-обуваю", или идти работать.
Выбрал второе, разумеется, все следующие годы слушал замечания "надо было в институт поступать, щас бы не электриком был, а электротехническую фирму возглавлял". Дело было в х, сами понимаете, каково было с финансами в ту пору. А тут работа, зарплата - хоть какой плюс. А что касается "давно бы свою фирму возглавлял" - вряд ли. Ну не моё это! Когда-то "выпихнули" командовать пионерским звеном в школе - хватил по полной!
Короче, административно-командные дожности - не для меня. Вот уж не думал, что встречу точное описание моей мамочки! Почти всё соответствует! Постоянно искала, до чего до баться и из выеденного яйца сделать скандал вселенского масштаба. Испачкался, когда гулял - скандал, двойку получил - скандал, тройку - скандал, четвёрку - "надо было на "5" отвечать", снова скандал, "5" - думаете, похвалит?
Нет, опять промывание мозгов на тему "почему только одна пятёрка, а не ? Бесила её "милая" привычка устраивать бесконечные проверки уроков домашних заданий именно в тот момент, когда я садился к телевизору. До того - хоть на ушах стой, никакого внимания не обратит. Только сядешь фильм или матч посмотреть - "Неси уроки". Просто проверить, как решил задачи или написал упражнение ей мало: изволь объяснить, какими ещё 20 способами задача решается, почему в этом слове пишется "а" вместо "о" Скажешь ей: не сейчас, телевизор смотрю - в категоричной форме требует его выключить и отвечать ей.
Попробуешь к ней подойти с уроками за 2 часа до матча - "мне некогда! За час - "Мне некогда! Но нет, очередной скандал. Постоянно ко всему цеплялась, любые мои поступки рассматривала с отрицательной стороны. Причём чаще всего узнавала от агентства ОБС "Одна бабка сказала". Надо ли говорить, что все эти её "информаторши" доносили по принципу "на одном углу пёрнешь - на другом скажут, что усрался". Только верила она им, а не мне. Чуть что - устраивала бесконечные промывания мозгов с указанием всех "преступлений", начиная с первого обкакивания пелёнок.
Хорошие поступки и добрые дела она не видела принципиально: "рохля", "неумеха", "трепло", "руки из жопы растут" - всеми этими эпитетами награждала, когда что-то не получалось. Зато как ей что надо - изволь бросать все свои дела и выполнять, что её левая нога захотела. Неделю вкалывал на конвейере, "пахал" так, что пёрнуть некогда, в пятницу буквально приползаешь домой с единственным желанием: принять горизонтальное положение и как можно дольше его сохранять.
Но для неё это не повод: в субботу в пол-шестого утра изволь вставать и ехать вкалывать у неё на даче. Скажешь, что устал и отдохнуть хочешь - тут же кричит, что "ты не имеешь права уставать" и "смена рода деятельности есть отдых". Была возможность - брал смены в выходные дни, лишь бы от неё подальше. А она опять: вот, у меня взрослый сын, а я вынуждена нанимать людей за деньги, чтобы на даче огород копать. А я, значит, должен работать бесплатно?
При этом каждую минуту выслушивая её бесконечные замечания и упрёки? Очень долго оставался один. Сестра могла любовников водить десятками - мамочка считала, что так и надо. Стоило мне девушку привести - опять скандал всемирного характера. Одна рыжая, другая деревенщина, третья неряха, четвёртой только прописка нужна. Да и девушки надолго не задерживались: понимали, что с такой свекровью им жизни не будет. Отчасти поэтому я женился только в 42 года.
Сейчас у нас дочка и сын. Мамочка и тут нашла, до чего домотаться: почему о том, что у неё появилась внучка, она узнаёт последней? Вообще-то это совсем не её дело: дочка - супруги и моя. Она ещё спросила: и когда ты мне собирался сказать, что у тебя дочка появилась? Я ответил так, как в похожей ситуации сказали в каком-то латиноамериканском "мыле": "Когда она в школу пойдёт!
Мамочка её видела последний раз в двухлетнем возрасте. Сына мы ей вообще никогда не показывали: не заслужила. Не так давно узнал, что я у мамочки - результат второй беременности. Старшего брата или старшей сестры у меня никогда не было. Значит, по молодости залетела, сделала аборт. А когда случилось второй раз, ей сказали: или второй аборт и детей больше никогда не будет, или рожай.
Родила меня. Потом ещё ругалась, что я был очень беспокойным, крикливым, спал плохо. А что хотела? Давно доказано. В год с небольшим "спихнули" меня родителям отца - вот бабушка и дедушка были золотыми людьми, в отличие от их сына. Но трёх козырей в сравнении я её лишил: в отличие от папаши не пью, не курю и по бабам не шляюсь. Да, супруга и я сочетались браком "по залёту".
Но в ЗАГС пошли просто для того, чтобы потом проще было по части прописки детей. Вполне могли бы и дальше жить в гражданском браке, это ничуть не изменило бы нашего отношения друг к другу и к дочке, а потом и к сыну. И дети нас любят. А мы принимаем их такими, какие они есть: и дочку-в-попе-моторчик, и сына-непоседу. Ещё когда только познакомился со своей будущей супругой, рассказал ей о том, что не нравилось в мамочкиных методах воспЫтания.
Она рассказала, через что ей пришлось пройти гораздо меньше. И мы написали это всё на листке бумаги и поклялись никогда не использовать такие методы против своих детей. К сожалению, родители достаются нам в таком возрасте, когда отучать их от многих вредных привычек уже невозможно. Желаю всем, кому такие "токсичные" предки достались, держаться от них как можно дальше.
И самим не становиться подобными по отношению к своим детям. Съехала от матери: наконец-то поверила в себя, душевное состояние стабилизировалось, самооценка в норму пришла.
Надоело выслушивать какой я "Ноль без палочки" и всё такое. Теперь общаемся в основном по телефону, чему я очень рада. Меня вымотали разговоры о том что я смотрю всякую чушь, играю во всякую дребедень, мать жалуется что её жизнь ужасна и не хочет чтоб у нас была такая же, но не понимает что нашу жизнь она делает таким же адом. Так же меня уже раздражает то что моя мать постоянно контролирует меня и лезет в мою жизнь.
Я бы съехала, но я ещё не достигла нужного возраста и это не мать так говорит, а это правда. Я пока что слишком мала для того чтобы съехать и ждать мне нужно ещё долго, но я пока что держусь. Знаете, что ужасно? Ведь такие родители никогда не поймут того кошмара, в котором из-за их любви родительской живут их дети.
Такие родители не умеют любить по другому! И чем дальше им подыгрывать, тем тяжелее будет ситуация. Как правило у таких родителей чаще всего у мам своей жизни нет, они живут жизнью детей, вживаются в нее и объявляют детей предателями, как только дети строят свои семьи.
У кого такая ситуация - не ведитесь. Не давайте родителям сесть вам на голову, стройте свою жизнь, как бы банально это ни звучало, пока не поздно, пока ваши родители еще достаточно сильны и молоды. Этим вы спасете и себя, и их. Моя мама умерла 15 лет назад, когда мне был 21 год. Но я до сих пор не могу простить многого из того, что было в моем детстве: побои, попытки любыми путями контролировать все мои действия, вплоть до того, что: "ты опять читаешь?
При этом все, что я рассказывала, использовалось против меня: "ни на что не способна", "только заболей, я тебе заболею - возись потом с тобой", "не дружи с этими людьми, ты сама рассказывала, что то-то и то-то", "да ты мое г В детстве еще было много светлых моментов: мы ходили в кафе, в парк, если я не хотела идти в садик, меня оставляли дома.
Но чем старше я становилась, тем хуже все было. Меня постоянно обзывали, мама рассказывала, что меня такую, как я есть, никто замуж не возьмет, и внешность у меня далека от идеала, и голос писклявый, и я ничего делать не умею а то, что я с семи лет сама готовила и убирала дома, в расчет не бралось , подрывалась моя вера в себя.
Все это сопровождалось идеей, что мама мне только добра желает, и если и критикует, то для моей же пользы. Одно из самых моих болезненных воспоминаний, когда она незадолго до своей смерти сказала: "Я очень тебя люблю", это было сказано чуть ли не единственный раз в жизни. И теперь меня раздирает не только чувство обиды за все, что было, но и чувство вины, что, возможно, я была не такой дочерью, как она хотела бы видеть, и я в наших несложившихся отношениях виновата не меньше, чем она.
И в то же время я не ходила ни на один кружок, который бы хотела. Хотела научиться играть на пианино - меня водили на флейту, хотела участвовать в театральном кружке нашего ДК, ходила в литературный, потому что "писала" стихи. Свою будущую жизнь я видела либо в качестве микробиолога, либо в службе по контракту рассматривала, как возможность уйти из дома , мама моя сделала все, чтобы я, испытывая чувство вины, что бросаю родителей, уходя из дома, поступила на совершенно не нужную мне специальность.
Мое детство было очень непростым, я рада, что оно закончилось, ни за что не хотела бы туда вернуться. Вот только многое из того, что пришлось пережить в то время, не отпускает меня до сих пор. Я и людям не доверяю, всегда ищу подвох, и боюсь вести себя с кем-то откровенно, потому что боюсь, что меня не поймут, и на работе стараюсь выполнить все как можно больше и лучше, чтобы доказать, что не напрасно занимаю свое место.
Понимаю, я тоже из тех кого также в детстве осуждала мама. Тоже было не просто. Но в какой-то момент прекратилось. Сейчас, когда живу в другой стране, далеко от нее, то опять по новой началось. Не то сказала, не так сделала, плохая что редко звоню, плохая что не вовремя звоню "типо, мне не до тебя". И тоже включаются манипуляции.
Сколько помню себя подростком, всегда такое было. Ходила гулять и постоянно требовалось от мамы, чтоб я отчитывалась, где я, куда пошла. Причем прямо на прогулке звонила. То критиковала мою внешность. То мне это не идет, то то. А потом такая "а почему ты это не носишь? Эрик Берн писал, что некоторые родители своей смертью снимают с ребёнка проклятие, а некоторые наоборот накладывают, и так их поведение и дальше заставляет ребёнка чувствовать себя несчастным.
Эти последние слова примите, как её благодарность за то, что в тот момент перед смертью вы были рядом. Вы точно ни в чём не виноваты. И её нужно простить. Она не смогла именно потому, что не смогла - дать больше. А не потому, что родила вас для постоянного прессинга. Поговорите с ней в уме - скажите всё, что наболело. А потом поговорите с собой маленькой и утешьте её. И да, я вас Очень понимаю, очень и мне так больно за вас, что просто плакать хочется и я пожалуй поплачу.
И за всех, кто пережил это. И я так хочу, чтобы вы были счастливы, чтобы в один прекрасный момент, когда радость и душевный покой будут переполнять вас, а вокруг будут любящие люди, вы смогли бы сказать: "Да, я прощаю и отпускаю.
Теперь у меня всё будет хорошо". Вот нет, не виноваты вы не то что не меньше, а в принципе нет вашей вины. Вам на сколько лет меньше, ну минимум наверное на 15? Вы были ребенком, у вас не было жизненного опыта, позволяющего принимать ответственные решения. А у нее был жизненный опыт, возможность получить другой опыт, возможность поискать информацию по воспитанию и тд.
У нее была масса вариантов, как вести себя с собственным ребенком. Вы могли только подстраиваться. Говорить, что у ребенка равная с родителем вина в постройке отношений, все равно что сказать, что все пассажиры Титаника виноваты в том, что капитан прохлопал все ледовые предупреждения.
Я парень ,мне 29 и моя мать впитала в себя почти все пункты , в юнности постоянный контроль, в 20 лет " никакой машины , будешь баб катать! А они тебя потом женят на себе обманут и выкинут " Так и прожил до 27 , а потом начал осознавать что что-то тут не то..
Ну это здорово, конечно, что кушать готовишь сам. Но пока не съедешь, не начнешь жить самостоятельно, не ограничишь общение с ней, ты у нее на крючке. Молодец, что многое умеешь. Но и правда, ливу можно даваться.
Хотя многие такие же. Молодец, что командировка есть. Глядишь и девочка появится и все сложится. У меня похожая история: когда от бабушки осталась квартира, я вылетел туда, как намыленный.
Там не было мебели - спал на надувном матрасе. Мать ещё обиделась: прямо сбегаешь! После этого не прекращались манипуляции с дачей: приедь, помоги - это ж всё для тебя! И дача тебе останется: давай, построй то, сделай это.
Мои выходные - должен был согласовывать прямо, что куда-то собрался помимо принудительных работ. Теперь надоело, говорю открытым текстом: у меня свои планы, ваши проблемы в них не входят - обижается.
Но мне уже всё равно. Я тоже поняла только в 43 года, что моя мать меня не любит, она любит только себя. Все должно делаться только для нее. Мои проблемы, мои чувства, моя работа, моя жизнь ее не волнуют. Только Дай, Дай и дай. Сделай то, сделай это. Все должно быть только в угоду ей любимой. А сама она давать не умеет.
Жадная ужасно. Вам надо молча отложить деньги, купить квартиру и съехать. И не рассказывайте ей об этом. Иначе начнутся манипуляции "я болею", "мне нужен уход", "да я столько для тебя сделала", "я умираю" и т. Просто сделайте ей сюрприз и все. Я обычно перед вещами, которые собираюсь сделать - готовлюсь и ставлю просто перед фактом. Чтобы не было отхода назад. И поверьте, она не болеет и не умирает. Она ваших детей сможет пережить.
Решила поискать ответ на свои вопросы. И удивительно, как много вещей я не знала. Мне 26 лет, двое детей. Но я вынуждена была жить со своей матерью-нарциссом. Если ранее мне это нравилась, то когда начались ссоры - это вовсе стало надоедать. Недавно поссорились, вроде разъехались.
Я дивуу на квартире у крестной. Так та звонит ей и мной пытается через руки крестной контролировать. Видите ли я ничего в жизни не знаю, детей не умею воспитывать. И вообще я неуч и стерва. Вот какк то так. Потому, постараюсь изменить свою жизнь и самой не стать такой. Как много покалеченных людей с детства и я не исключение. Пока дочитала статью до конца глаза на соколик месте.
Все пункты практически были в моей жизни с собственной мамой. Это не мать а демон в юбке. Вот все что описано! Все правда! Нашла работу, снимала квартиру, начала налаживать свою жизнь! И все сложилось самым лучшим образом! А мама до сих пор, пытается лезть и манипулировать уже в моей семье мой мужем, друзьями и даже свекровью из далека!
Не знает чем своё одиночество перекрыть. Общаться не хочу и не считаю нужным. Все попытки быть лояльной мне и мудрее. Как советовал мне батюшка заканчивались манипуляциями Мне 28 лет я хочю с ездить в Москву к своей невесте я маме говорю что я поеду в москву в понедельник в а мама говорит моя мне не выдумывай да прям щяс да конечно и она одно и тоже повторяет слова больше не чего она не может сказать мне запрет ставит мне и не от пускает меня в москву и каждый год одно и тоже и портит мне жизнь и не даёт стретится с девушкой своей и я ей говорю да вы задобали меня уже то туда не льзя не куда вообще не с ездишь и за мамы ну мамы потом не станет я что останусь на всю жизнь один до старости лет и я щитаю что это не нормально что так поступает сомной и уважение не каго нет ко мне что мне вообще делать я уже не знаю и за неё не поженишься и семью не создашь и я не хочю быть один остоваться.
Простите, а вы считаете себя взрослым человеком? Не надо ей подробностей вашей личной жизни. Поехал в Москву — и поехал, дела есть. Вы не мамину жизнь живёте, а свою же ж. Успеха вам! Неужели реально есть мамы и папы, которые так себя ведут?! Откровенно не верила своим глазам, когда в моём присутствии подругу принижала и ругала мама, хотя её дочь — взрослая, красивая, молодая замужняя женщина с ребёнком.
Я попросила обращать внимание только на самое хорошее. И заметила, что воспитали потрясающую дочь, которую только поддерживать можно.
И меня не покидало чувство, что все эти придирки и принижения — не всерьёз. Взрослые же, адекватные же люди все. До сих пор не верю, что настолько замученная и нелюбимая видимо своей мамой мама у моей подруги :. Побольше читайте психологии и классической литературы там это написано. К примеру Тургенева "Муму. Прообразом барыни была мать Тургенева которую он ненавидел, и правильно делал.
На Западе, ученые кандидатские диссертации защищают по теме "Токсичные родители" тема плохо исследованная и мало изученная. Я тоже хочу хайпануть на этой теме, надо только в магистратуре психологической отучиться а там тема себя не заставит ждать. У меня попадают родаковичи под пункты 1, 3, 4, 5 ,6, 7 , Парень 25 лет.
Сначала в детстве все это не воспринималось всерьез. Но лет с 17 я уже начал смотреть на эту картину по другому. Неадекватной агрессивной критики. А еще старше когда стал уже примерно в середине института мне открылась другая картина, не смазанная «детскими прикрасами» а настоящая как есть — что родители не такие уж и умные не такие уж и справедливые, не такие уж и хорошие и вообще не такие уж какими пытались казаться в детстве.
И уведенное мне нравится гораздо больше. Близкие родственники тоже знают, про такое положение и ими признается что родители у меня идиоты, в буквальном смысле, так и звучали фразы «мда, родители у тебя идиоты конечно». К слову сказать о моих родаках. У них какая-то невероятная озлобленность на жизнь, какой-то зуб на неё, хотя причины этого не понятны, оба в с детства жили в квартирах, а не в коммуналках не в землянках, всегда своя комната была, у обоих родители были оба и дожили до старости, то есть не умерли когда родаковичам было 5, 10, 12 лет, всегда семьи были при деньгах.
Батенька дяденька стараннененький, любит на одни и те же темы разговаривать постоянно. Манипулятор маскирующий свои издевки под «добрые советы», старающийся ставить под сомнение правильность и разумность действий.
Манипулятор маскирующий свои оскорбления под «правильную оценку». Мать любит старую жвачку пожевать, особенно на темы которые оставили у нее болезненные мозоли на всю жизнь. Оба агрессивные живчики. Очень активные но при этом агрессивные, позлее других людей. У них тот тупой этот медлительный, здесь тормоз, там неряха. При том что сами они обычные. Вот реально, они НЕ стоят на ступень выше многих своих знакомых и друзей.
С незначительными превосходством над кем-то из них, но не более. Но ведут себя как будто следующая ступень эволюции. И кстати они еще бухарики хорошие. Не совсем алкашье конченное, но близко к этому. Я прочитала статью и я думаю то что там написано это ещё хорошо даже слишком для меня.
Мне 25 Я живу в мусульманской семье где женщине не дают право голоса она не может вякнуть иначе могут ударить. Тоесть тут уже тебе не будут сидеть и объеснять что доченька это не правильно не делай так сделала ошибку сразу кулаками будут объеснять. Моя мама поддерживает меня но не всегда понимает. Отец настоящий тиран который вмешивается до длины моих волос. Нельзя делать мэйк ап особенно помаду мазать коротко или же облегающе одеваться выйти куда то одна или же погулять и т.
Мама говарит не хочешь терпеть выходи замуж а здесь больщенство типичные парни которые не отличаются от отца зачем мне гробить свою жизнь во 2 раз. Я ненавижу его не могу что то сказать и не знаю что делать потому что мне уже надоело все это терпеть. Может вы поможете. Пусть в таких семьях никогда не рождаются девочки. Большинство пунктов совпало,отделиться от мамы не могу,хоть меня и выгоняют постоянно.
Гложет чувство вины,что на кого я ее оставлю,кто о ней позаботится,но при этом выслушивать каждый день в разных формах какая я плохая дочь -невыносимо. Я не могу продолжать с ней жить,мне уже через год будет Она не даёт мне почувствовать себя ребёнком,но и не даёт почувствовать себя взрослой.
Звучит так «Ты берёшь на себя все обязанности,но чтобы пойти по своим делам или погулять тебе нужно отпроситься или заслужить это ,сделав достаточное количество дел»Я работаю,у меня выходные даже не позволяют увидеться с друзьями,потому что я «ничего не делаю дома и не помогаю». Она считает,что мы должны быть с ней как подруги,а когда я рассказываю что-то личное получаю в лицо шлепок под названием «осуждение». Я не знаю как выбраться из этого всего. Вчера я выговорилась и специально поругалась,чтобы уйти из дома.
Она меня выгоняла весь вечер,но ей стало плохо и я не смогла уйти. А сегодня она проснулась и озвучила что она заболела. Со мной не разговаривает. Ещё куча моментов ,но я не знаю как мне уже отделиться и поступить в этой ситуации. Мне кажется,что если я уйду,она не будет со мной разговаривать никогда в силу характера Не увидела работаете или нет. Для начала посоветовала бы найти стабильную работу и обратится к помощи психолога, сами вы не справитесь. В таких ситуациях "жертвы" часто зашорены по себе знаю и порой не способны увидеть варианты решения проблем, грамотный психолог же помогает в этом.
У меня был не такой жёсткий случай, но маман тоже категорически меня и сестру от себя не отпускала. Без психолога справиться не смогла бы. У мамы всё ещё есть попытки нас к себе обратно притянуть и как психолог сказал, что попытки будут всегда , но уже очень слабые, больше похоже на проверку "ну а вдруг".
Да,я работаю.
Но боюсь ,что будет тяжело не только ей,но и мне. У неё тяжёлый характер очень. Спасибо за совет. А сколько лет Вашей маме и какое её состояние здоровья? Она может себя сама обеспечить: приготовить, в магазин сходить, посуду помыть? Я согласна, сходите в хорошему психологу, он Вам поможет увидеть разные варианты общения с мамой и справиться с этой непростой ситуацией. Удачи Вам! Это излюбленная методика нарциссов - как только ты ей все выскажешь, она начинает "болеть". В следующий раз, если она заболеет - вызовите скорую или отвезите ее в больницу, скажите ей - пусть идет к врачу.
Уверена, в больницу она не ляжет, к врачу она не пойдет. Это такие вампиры, что они переживут нас всех вместе взятых. Сожрут энергию как кровопийцы.
Им лишь бы создать видимость - "вот видишь, до чего ты меня довела". Это актрисы, которых МХАТ не видывал. А если сам взрослый сын вырос токсичным? В 22 года подарили 2-х комнатную квартиру.
Учился на платном отделении. Получил хорошую профессию. Но все равно обиды на маму - мало дала. Требует приезжать и готовить ему еду, убирать, мыть посуду.
Надо все время звонить и спрашивать ,как дела, как здоровье и т. А ему уже за 30 лет! У меня все пункты. Мать меня уже за 30 лет достала, что не хочется её видеть и слышать. Всё должно делаться так как она хочет. Я должна жить как ей удобно. Если я делаю не по её, то говорит, что я либо умру или наркоманка буду, помогаем ей муж мой, я и рибенок ей все мало или просто скажет не хочешь делать уб Есть сестра младшая наркоманила,сидела в тюрме, ребёнка в род доме оставила.
Второму ребенку14 лет живёт с нашей матерью, а дочь живёт устраивает личную жизнь ей плохо считает мать поэтому в их стороной с племянником да же дышать нельзя. А мой ребёнок когда ей что то нужно сделать он хорошоший, а когда нет он ей не уместен и нужет.
Очень тяжёлый человек от её все отвернулись за её отношения. Но она считает, что она хорошая и всем хочет добра. А дочь младшую боится и не слово ей не скажет, ребёнка её берегет как буд то он святой из святых. Хотя она мне так и сказала один раз, что её младшая дочь и её сын святые, а хоть мы помогаем без ответно мы плохие. Мне уже 44 и только недавно стало приходить понимание, что на мне просто ездят!
Конкретно - маман. Ей так удобно: ой, у меня такой золотой сынуля! Позвони - сразу примчится на помощь. Три дня назад я ей сказал, довольно агрессивно, что на мой отпуск планов строить не надо - я сам их имею!
У них дом за городом и у мамы, конечно, планов на 10 лет вперёд. Сразу - обида! А я забил. В итоге все претворяют в жизнь мамины мечты, обслуживают её хобби, а на свои интересы у них прав нет! Виновато в этом, как я думаю, ублюдочное совковое воспитание: все мы, рождённые в совке - моральные уроды!
Чужие интересы для нас - превыше своих: будь это Родина, родители или друзья. Пора подумать о себе, ребята! Жизнь - одна. Надо прожить её так, как хочешь ты.
