Почему в реанимации нельзя телефон
Врач рассказывает, что в самих вязках нет ничего плохого, если они используются при необходимости, например, до того, как подействует медикаментозная седация. Человек может быть в плохом состоянии,но хотеть видеть близких. В реанимации не стоит плакать и паниковать. В реанимацию могут пускать не только родственников, но и людей, которые не являются членами семьи, например коллег или друзей.
Минздрав утвердил правила посещения родственников в реанимации. Они вступили в силу 21 сентября года. Екатерина Мирошкина. В году допуск к пациентам разрешили федеральным законом , но конкретные условия и ограничения установили только сейчас. Теперь медработник не сможет без повода отказать в посещении со ссылкой на то, что «не положено». Это не значит, что правила будут всегда работать безукоризненно, но какую-то определенность они все же внесли.
Правила касаются родственников тех пациентов, что находятся в отделении интенсивной терапии и реанимации в стационаре. Раньше в такие палаты могли не пускать даже самых близких. Но летом года внесли изменения в федеральный закон, а теперь появились понятные правила. Их должны учитывать и больницы, и пациенты, и родственники.
В правилах нет каких-то кардинальных нововведений. Но есть принципиальные условия: например, детям допуск в реанимацию решили не запрещать, а еще уточнили, что одновременно в палату можно пускать не по одному, а по два посетителя. Поэтому на некоторые запреты медперсонала будет что возразить. Медицинская организация должна назначить работника, который будет отвечать за организацию визитов к пациентам.
Правила посещения нужно разместить на сайте и на территории больницы. То есть любой человек сможет заранее узнать, к кому обращаться по поводу посещения родственника и что при этом нужно учитывать. В правилах больницы могут быть требования по поводу наличия шапочки, бахил и халата. Или по поводу каких-то справок от родственников.
В приказе Минздрава таких условий нет, хотя раньше они упоминались в рекомендациях. В реанимацию могут пускать не только родственников, но и людей, которые не являются членами семьи, например коллег или друзей. Для их допуска нужно согласие самого пациента. Для подтверждения родственных отношений могут понадобиться документы.
Вот какие требования установил Минздрав:. В приказе ничего не написано про время и длительность посещения. Видимо, здесь свои условия будут устанавливать стационары. И конечно, есть правила, которые нужно соблюдать, даже если они не урегулированы нормативкой:.
Бывает, что пациент без сознания или не может подписать документ. Тогда посещение должен разрешить дежурный врач, заведующий реанимацией или ответственный за посещения. Разрешение нужно и для посещений пациентов, которые находятся в тяжелом состоянии. Врач может допустить в реанимацию жену пациента, а вот друзьям или сожительнице имеет право отказать.
Получать разрешение лечащего врача необязательно, такого требования в правилах нет. Хотя сложно представить ситуацию, когда лечащий врач против посещения тяжело больного человека, а дежурный разрешает. Но это поможет получить допуск к больному родственнику, если лечащего врача нет на месте. С ребенком любого возраста во время всего лечения в стационаре может находиться один из родителей или другой член семьи, например бабушка. Это касается и отделений реанимации.
Платить за нахождение с ребенком не нужно. Если ребенку меньше 4 лет или есть медицинские показания, чтобы с ним был родитель, больница должна предоставить спальное место и питание — бесплатно. Это не новая норма , но она тоже касается посещения реанимаций. В одной из редакций правил планировалось запретить посещения детям до 12 лет. Но в окончательной версии такого ограничения нет — в теории в реанимацию можно прийти и с ребенком.
Без согласия человека, который в состоянии выразить свою волю, к нему не пустят никого — даже близких родственников. Бесполезно требовать допуска к родственнику, если он не хочет никого видеть. Даже если человек умирает и не успел написать завещание, он имеет право уйти из жизни так, как хочет: в окружении близких или без посещений. Если человек согласен на посещения, он не в тяжелом состоянии и к нему хотят прийти члены семьи, формально врач должен разрешить такой визит.
Но на практике возможен отказ — по разным причинам: в больнице карантин, проводятся медицинские манипуляции или у посетителя нет документов о родстве. В этом случае не стоит защищать свои права так, как в магазине: претензиями, жалобами и тем более жестким или повышенным тоном. Иногда врач не пускает, так как родственники в истерике или считают, что пациента неправильно лечат, и могут навредить. Помимо штампа в паспорте? Этот пункт мне совершенно непонятен.
Маргарита, и я не вижу разницы, документы о том, что Вы в браке, они не имеют права запрашивать.
Маргарита, разница в том, что юридически сожительница этому человеку никто. Женщина, проживающая с ним в одной квартире. Оксана, да, но нет постановления в котором указано, что кто-то обязан предоставлять документы в качестве подтверждения родства с пациентом.
Еще такой момент. Человек может быть в плохом состоянии,но хотеть видеть близких. А врачи будут замалчивать, говорить, что он сам никого не пускает. Так и умрет один. Никто никогда и не узнает, что на самом деле хотел человек. Главное, выходит, чтоб мобильная связь была. А если телефон заберут - вообще кирдык.
После операции, к примеру, человек без телефона. Лежит в реанимации, что-то хочет близким сообщить. Не отдадут телефон - сам же не пойдешь, не найдешь.
Тут много неточностей.
Нужно что-то обязательное регламентировать, чтоб гарантировать человеку доступ к связи. Сотрудник, который умолял его не выдавать, мол, звонит украдкой, сказал, что Наталья Николаевна просит привезти ее обычные лекарства — снотворное, от давления и для улучшения пищеварения. Отец москвички Анны Стунжас Павел Антонович попал в реанимацию когда, казалось, все шло к выписке.
А вот с кишечником из-за антибиотиков, наоборот, были проблемы. Мы почти договорились с заведующим отделением о том, что заберем папу домой, привезем от родственников кислородный аппарат, обеспечим уход. Но у него внезапно поднялась температура, и было принято решение о переводе».
Анна говорит, что коммуникация с врачами в ее случае была сначала затруднена. По официальным телефонам ей отвечали редко, информацией делились скупо. Тогда женщине пришлось разыскивать мобильные телефоны докторов и их профили в социальных сетях. Врачи на такие «вторжения» реагируют по-разному. Например, заведующий отделением терапии пошел навстречу, дал рабочий номер и отвечал на вопросы оперативно. В реанимации все было сложнее: лечащий врач заявил, что общаться будет только с женой Павла Андреевича, а завотделением сообщения дочери в WhatsApp читал, но ничего не отвечал.
Может быть, в этот день ему кто-то по дороге на работу улыбнулся, и он в ответ захотел сделать что-то хорошее, например, дать свой мобильник пациенту и организовать видеозвонок. А не повезло — что мы можем сделать? Только проявлять настойчивость, каждый как умеет». По мнению Сонькиной-Дорман, проблемы с коммуникацией на уровне родственники-врач и родственники-пациент возникают в том числе и потому, что задача держать в курсе родных и обеспечивать связь между больным особенно в реанимации и его близкими не является актуальной для здравоохранения.
В случае с отцом Анны Стунжас о том, что Павел Антонович в реанимации, можно было догадаться скорее по косвенным признакам: просто в какой-то момент его мобильный перестал отвечать.
Некоторое время ушло на уточнение подробностей, затем — на попытки установить связь с новым врачом. На возникшие вопросы о том, а в каком состоянии находится больной и как дышит, звучали путанные объяснения, то он был на ИВЛ, то нет. Через несколько дней родные узнали, что Павел Антонович «бузил», «требовал, чтобы его немедленно отпустили домой», «вырывал катетер и срывал маску».
В реанимации сказали, что пациенту вызвали психиатра и выписали уколы седативных препаратов. Еще через какое-то время семью известили, что Павел Антонович умер.
Анна предполагает, что именно описанный врачами нервный срыв и стал началом конца: «Когда его обкололи седативным, это был уже переход на тот свет». Врачи повсеместно говорят о том, что распространенными осложнениями коронавирусной инфекции являются угнетение ЦНС, депрессия, панические атаки и другие расстройства.
В формате «не для протокола» медики признают, что в некоторых случаях успех выздоровления мог бы зависеть от вовремя оказанной моральной поддержки, но организовать ее в большинстве случаев не получается. Конечно, можно начать доставать свой личный телефон из кармана и прикладывать его к уху пациента.
Ты к одному подойдешь, ко второму, к третьему, но когда у тебя их 30, 40 человек, просто заканчивается ресурс. В Коммунарке, например, это достигается силами волонтеров, поскольку у врачей и так очень много задач», — объясняет Анна Сонькина-Дорман. Проблема связи с больными в реанимации состоит еще и в том, что в каждой больнице существуют свои правила.
Где-то принимают записки и обещают прочитать их силами сотрудников, а где-то отказывают. Где-то могут передать пациенту привет на словах, а где-то все общение с врачом сводится к цифрам: температура, сатурация, степень поражения легких. НЕ хозяйстенная и НЕ стыжусь этого :.
А как вы пережили страшные и голодные е годы? Жены, почему вы обвиняете любовниц, а не себя? С какой стати считается, что домохозяйкой быть стыдно!? Есть ли бумеранг тем, кто разбил чужие семьи? Последний — 30 ноября , Перейти.
Похожие темы. Муж не помогает с ребенком.
Мой муж-тиран Как уговорить мужа, чтобы он не рассказывал о рождении внучки свекрам? Попадая в реанимацию пациент остается без связи с близкими? Муж в реанимации, а я узнала о его любовнице. Часто здесь бываю. Форум: Социальная жизнь. Достала соседка!! Что стыдного вы сделали по пьяни?
При прописке человека в квартиру, смотрят ли его кредиты? Стоит ли вставать в 5 утра? Нам тоже, не хватает своих мелких радостей. Дискриминация по возрасту у всех. Какие хорошие новости вас обрадовали? Отношение русских к мигрантам-мусульманам.
