Как я вылечил дереализацию, СИНДРОМ HPPD: Часть 2. Как я вылечилась от синдрома деперсонализации-дереализации | Пикабу
Одним из них было ощущение «дымки», «тумана» в голове , чувство какой-то «оторванности» от внешнего мира и от собственных эмоций. Смотреть фильмы тоже сложно. Поэтому если у вас возникнет нечто подобное, не бросайте резко препарат, а снизьте дозу и понаблюдайте.
Болит кадык и ухо 1 ставка. Скажите пожалуйста вам удаляли клык зуб которым надо живать коренной зуб 1 ставка. Сосуды Что на изображении? Лидеры категории Лена-пена Искусственный Интеллект. Искусственный Интеллект.
Nine Искусственный Интеллект. Лучший ответ. Данное состояние можно интерпретировать так: человек настолько психически истощён, что его сознание отказывается объективно воспринимать окружающую действительность.
Важным отличием ощущения нереальности при ВСД от таких же симптомов при психических расстройствах является то, что при дистонии человек остаётся критичным к своему психическому состоянию, т.
Любые признаки внутричерепной гипертензии ВЧД - должны стать причиной для посещения врача-невролога.. Насколько от повышения внутричерепного давления страдает мозг, его отдельные зоны и области можно судить по данным ЭЭГ.
Также назначают какие-нибудь ноотропы. Мы начали общаться по скайпу и первым делом подобрали другую схему лечения: в ней было новое лекарство, нормотимик, о котором до этого в России мне не сказал ни один врач. За границей оно считается золотым стандартом для работы с деперсонализацией-дереализацией. В итоге моя схема лечения выглядит следующим образом: антидепрессант, нейролептик и нормотимик, а также обязательная когнитивно-поведенческая психотерапия. Сейчас я принимаю лекарства и откладываю средства на консультации — к сожалению, в России трудно рассчитывать на бесплатную психотерапевтическую помощь.
Такая депрессия лечится минимум два, а в идеале — три-четыре года. Состояние деперсонализации-дереализации меняет человека: ты иначе видишь себя деперсонализация и мир вокруг дереализация. Как правило, эти два симптома проявляются вместе.
Я практически не испытываю эмоций — вернее, мне кажется, что я их не испытываю, что они «сломались». Психика включает защитный режим, при котором все эмоции очень слабые, еле ощутимые. Пропадает интерес к жизни: я очень любила смотреть фильмы, ходить на концерты, слушать музыку, но сейчас не могу воспринимать их как раньше. Донести это до людей сложнее всего — они просто не верят, что такое возможно. Передо мной как будто мутное стекло, которое мешает увидеть все краски жизни.
Сложно смотреть фильмы и читать книги, потому что нет ощущения «включённости» в то, что я делаю, не удается погрузиться в них. Текст или картинка воспринимаются плоскими, серыми, тусклыми. Деперсонализация и дереализация влияют на общение с людьми. Если раньше я тонко чувствовала человека, с которым говорю, то сейчас практически ничего не испытываю.
Я хорошо помню, как воспринимала окружающих раньше, какие чувства у меня вызывало общение с приятными и интересными людьми. Кстати, тоска по прошлому тоже стала недоступной: я не могу воспроизвести прежние ощущения, хотя хорошо помню их.
Воспоминания, с одной стороны, помогают понять, что я однажды я смогу чувствовать мир с прежней силой. С другой — это опасная ловушка: при деперсонализации-дереализации не рекомендуют вспоминать прошлое, чтобы не усугубить симптомы.
Порой сны сложно отличить от реальности: кажется, будто всё, что сейчас происходит со мной, не наяву. Со временем я решила использовать это состояние — например, я просто не чувствую страха и спокойно выступаю перед публикой, не стесняюсь в общении с людьми. Отношения с другими людьми меняются: я много думаю о том, что не могу в полной мере испытывать чувства, и это вгоняет в ещё большую тоску.
Когда мне говорят, что любят, я не могу внутренне ответить тем же, просто потому что стоит «блок» — при этом головой я понимаю, как отношусь к этому человеку.
Раньше навигатором были эмоции — сейчас я ориентируюсь только на разум. Дело ещё и в процессах в организме: ощущение любви связано с выработкой определённых веществ, которых мне сейчас не хватает, но лекарства должны восстановить баланс.
Я стараюсь не отказываться от своих увлечений, несмотря на то что сейчас у меня нет прежнего интереса — я понимаю, что это исключительно из-за расстройства. При депрессии человек много или, наоборот, слишком мало спит, часто отвлекается, медленнее соображает и вообще может быть заторможенным.
Из-за этого в работе и учёбе возникают трудности — мне мешает заторможенность, но я стараюсь. Я могу несколько раз перечитывать страницу только из-за того, что она воспринимается «плоско». На работе и в учёбе я никому ничего не говорю о своем состоянии — не потому что боюсь, а потому что в обществе много заблуждений по поводу психических расстройств, и мне бы не хотелось, чтобы они мне мешали.
Без непонимания со стороны окружающих, конечно, не обошлось. Я слышала, что я «просто ною», «просто ленюсь» — приятного мало, особенно если это происходит в острый период расстройства.
В какой-то момент я решила, что больше не буду никому ничего говорить — тем более что люди при общении со мной всегда удивлялись, что у меня депрессия.
Проявления деперсонализации-дереализации обычно никто не замечает. Я хорошо умею маскировать свои проблемы и даже в такой ситуации стараюсь вести себя максимально «естественно»: не уходить в себя на людях, пытаться жестами показывать, что мне интересно, изображать эмоции. Очень жаль, что сейчас на русском нет ни одной книги, посвящённой деперсонализации и дереализации, которая могла бы помочь и тем, у кого они проявились, и тем, кто окружает такого человека.
Трудности возникли, когда появились отношения. При синдроме деперсонализации-дереализации сложно почувствовать симпатию, любовь, испытывать эмпатию — чувства как будто заблокированы. Поэтому я строила отношения рационально: анализировала, что человек мне нравится, что он совершает правильные поступки и так далее. Около полугода я не говорила партнёру о своей проблеме, но понимала, что это нечестно: у мужчины есть ко мне чувства, а я при всём желании в данный момент не могу испытывать их к нему.
Когда мы поговорили, я встретила понимание и поддержку, за что, конечно, благодарна, хотя мы уже давно не вместе. В других городах России люди, столкнувшиеся с деперсонализацией и дереализацией, часто просто не понимают, что с ними, думают, что они сходят с ума, и это вызывает ещё больший стресс.
В Европе и США врачи давно уже знакомы с этим синдромом и помогают реабилитироваться за короткий промежуток времени. В России немногие способны поставить правильный диагноз, к тому же люди часто не могут позволить себе лечение — нужны лекарства и психотерапия.
Стоимость только одного антидепрессанта на неделю начинается обычно с тысячи рублей. Сейчас у меня сохраняются симптомы деперсонализации и дереализации — они уходят, но медленно; я планирую продолжать лечение. Понимаю, что на это может уйти и пять, и десять, и больше лет, но я знаю, что это можно вылечить. Я планирую учиться дальше: хочу окончить НИУ ВШЭ и уехать учиться за границу — стараюсь ставить перед собой амбициозные задачи.
Онлайн-журнал об интересах и возможностях современных женщин. Использование материалов Wonderzine разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 18 лет. Мы используем cookie, чтобы собирать статистику и делать контент более интересным.
Также cookie используются для отображения более релевантной рекламы. Вы можете прочитать подробнее о cookie-файлах и изменить настройки вашего браузера. Wonder zine.
